Отель на краю ночи

– Я ползал по земле на коленях. Осмотрел каждый клочок травы. Каждый куст. Кейса нигде нет.

Ева открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг в глазах ее засветилась страшная догадка.

– Это ты его забрал, – выпалила она. – Ты забрал кейс!

Альберт глянул на нее исподлобья и тихо проговорил:

– Не дури.

Ева нахмурилась, повернула голову и посмотрела на труп Балоги, затем перевела взгляд на Альберта и хрипло произнесла:

– Если кейса нет, значит, мы убили человека просто так?

Альберт не ответил.

Раздался шорох, и костлявый затылок бухгалтера слегка шевельнулся. Балога застонал – тихо и жалобно.

– Он жив! – воскликнул Альберт и вскочил с кровати. – Ева, он жив!

– Я вижу. – Голос Евы прозвучал глухо и бесстрастно. – Мы должны его добить.

– Что? – с изумлением пробормотал Альберт и уставился на Еву. – Что ты несешь?

– Он все расскажет, – выпалила Ева, с ужасом глядя на бухгалтера и сжимая кулаки. – И мы отправимся в тюрьму! Возьми с кровати подушку и придуши его. Сделай это!

Альберт не шевельнулся. Он словно оцепенел. Балога на полу снова застонал, на этот раз чуть громче, чем прежде.

– Возьми подушку и задуши! – крикнула Ева, вытаращив глаза. – Быстро!

Альберт растерянно посмотрел на подушку.

– Нет… Я не могу. – Он опять сел на кровать и вдруг обмяк, словно из него выпустили воздух. – Я не буду его убивать.

– Но он выдаст нас, и мы отправимся в тюрьму! – Ева схватила Альберта за плечо и хорошенько встряхнула. – Убей его! Задуши, слышишь!

Альберт посмотрел на нее и покачал головой:

– Нет. Я лучше пойду в тюрьму, чем сделаю это.

– Слабак, – презрительно проговорила Ева. – Ты слабак, понял? Ничтожество! Как я могла связаться с тобой?

Бухгалтер на полу зашевелился и попытался встать. Ева вцепилась ногтями в плечо Альберта и изо всех сил сжала его.

– Ну! Ты сделаешь это или нет?

Альберт не ответил. Лишь посмотрел на Еву пустым, ничего не выражающим взглядом и отвел глаза.

– Кто… – хрипло пробормотал бухгалтер, пытаясь сесть и морщась от боли. – Кто… здесь…

Альберт обхватил голову руками и закрыл глаза.

– Тряпка! – рявкнула Ева и быстро отошла от кровати.

Раздался глухой звук удара. Альберт вскинул голову, и в его широко раскрывшихся глазах застыло изумление.

– Что ты сделала? – хрипло проговорил он.

Ева швырнула подсвечник на диван.

– То, что должен был сделать ты, – резко сказала она. – А теперь подумай, как нам избавиться от трупа.

Несколько секунд Альберт неотрывно смотрел на тело бухгалтера, распростертое на полу, потом перевел взгляд на Еву и сдавленно пробормотал:

– Ева… Что мы сделали?

– Надо скорее заметать следы, – нервно и нетерпеливо проговорила она в ответ. – Нас могли услышать.

Альберт покачал головой:

– Вряд ли. В этом отеле очень толстые стены.

Он встал с кровати и, слегка пошатываясь, прошел к мини-бару. На тело бухгалтера он старался не смотреть. Пока Альберт выгребал из бара бутылочки со спиртным и распихивал их по карманам, Ева села на кровать и уставилась на труп немигающим взглядом, словно не могла поверить в реальность происходящего.

Альберт захлопнул дверцу мини-бара, взглянул на Еву и устало проговорил:

– Скоро начнет светать. Нужно раздобыть веревку.

16

Ливень хлестал уже не так яростно, он превратился в нудный дождь. Альберт пробирался по черному лесу, отводя рукой мокрые ветки, утопая в глубоких лужах, спотыкаясь о камни и скользкие корни деревьев.

Труп Балоги лежал у него на плече. Он был завернут в женский плащ и перевязан веревкой. Время от времени Альберт останавливался и, привалившись к дереву, переводил дух. Альберт был силен и вынослив, как мул. Два года назад, когда кредиторы выбросили его из внедорожника в Аравийской пустыне, он за двое суток прошел пешком восемьдесят километров – под палящим солнцем, без глотка воды. В сравнение с этим нынешний «марш-бросок с мертвецом на горбу» можно было считать увеселительной прогулкой.

Отдохнув, Альберт шел дальше. В голове бухало как набат: «Еще пятьсот метров… Еще… Нужно уйти далеко… Чтобы не нашли…»

Во время очередного отдыха, пошарив вокруг лучом фонарика, Альберт обнаружил провал – что-то вроде неглубокого оврага или глубокой канавы.

Решив, что это «то, что нужно», Альберт осторожно опустил труп на землю. Затем перевел дух и хрипло проговорил, обращаясь к мертвому бухгалтеру:

– Мне придется закопать тебя в лесу. Я знаю, что ты меня не простишь, но… я все равно прошу у тебя прощения.

Немного отдохнув, Альберт подошел к краю оврага и посветил фонариком. Глубина его не превышала полутора метров. Стенки оврага были крутые. Если опустить труп на дно, а потом забросать сверху землей, то получится неплохая могила.

Альберт отошел от оврага и направил луч фонарика на труп.

– Ну, вот, приятель, – устало проговорил он. – Теперь можно…

Внезапно во рту у Альберта пересохло, а фонарик судорожно дернулся в его задрожавшей руке. Он попятился и, не веря собственным глазам, снова направил луч на лицо Балоги.

Сомнений быть не могло. Намокший плащ сполз с головы мертвого бухгалтера, обнажив верхнюю часть его лица. Глаза Балоги были открыты, мертвец внимательно смотрел на Альберта.