Отель с привидениями. Деньги миледи

В те времена (как, впрочем, и по сей день) Саут-Морден представлял собою сугубо земледельческую деревушку, стоящую в стороне от столбовой дороги прогресса; подобные местечки по-прежнему можно встретить в окрестностях Лондона. В Саут-Мордене останавливались лишь самые тихоходные поезда, и на станции было так мало дел, что от скуки станционный смотритель вместе с носильщиком разводили на насыпи цветочки и увивали вьюнами окошко зала ожидания. Повернувшись спиной к железной дороге и пройдя немного вперед по главной и единственной саут-морденской улице, вы оказывались в старой Англии двухсотлетней давности. Остроконечные домики с наглухо запертыми ставнями; гуси и свиньи, мирно разгуливающие по дороге; старинная церковь с тенистым кладбищем; бойкая торговля у бакалейщика и пустые прилавки у мясника; редкие жители, подолгу глазеющие на приезжих, и чумазые ребятишки – олицетворение беззаботного здоровья; звяканье подвешенного к цепи ведра из глубины деревенского колодца и глухой стук падающей кегли из кегельбана за трактиром; впереди площадь для сельских сходок и гуляний, по одну ее сторону – пруд для купания лошадей, по другую – раскидистый вяз с деревянным сиденьем вокруг ствола, – вот такие картины и звуки окружали вас, пока вы шли по саут-морденской улице из конца в конец.

В полумиле от последнего старенького домика вас снова поджидала современная Англия в виде ровного ряда вилл-близнецов, выстроенных предприимчивым лондонцем на скупленной за бесценок земле. Каждая вилла была окружена собственным садиком и смотрела через дорогу на обширные луга и пологие лесистые холмы над ними. Каждая ослепляла вас чудовищным сверканием новенького красного кирпича и навязывала вам свое нелепое название, яркой краской намалеванное над воротами. Прочитывая их одно за другим, мистер Трой добрался до виллы под названием «Лужайка», происходившим, видимо, от зеленого пятачка травы перед домом. Калитка оказалась заперта, и адвокат позвонил.

Ему открыла робкая, опрятно одетая девочка-служанка. Войдя в садик, мистер Трой с удивлением осмотрелся. Со всех сторон на него строго и молчаливо взирали развешанные на каждом шагу от калитки до крыльца правила для посетителей, запрещающие делать то-то и повелевающие вести себя так-то. Табличка по одну сторону от лужайки извещала о том, что по траве ходить запрещается. По другую сторону торчал развернутый вдоль боковой ограды указующий перст, нацеленный в надпись: «Вход на кухню здесь». На гравии перед крыльцом белел аккуратно выложенный ракушками призыв «Отскоблить грязь с подошв», а на верхней ступеньке крыльца поблескивали свинцовые буквы: «Добро пожаловать!» С коврика за дверью в глаза адвокату бросилось угрожающе-черное: «Вытирайте ноги!» Даже вешалке в прихожей не доверялось изъясняться самостоятельно – сопутствующая ей надпись гласила: «Пальто и шляпы», а мокрые зонтики приказано было «Ставить сюда».

Приняв визитную карточку мистера Троя, девочка-служанка провела его в маленькую гостиную на первом этаже. Не успел он оглядеться, как дверь тихонько отворилась, и в комнату на цыпочках вошла Изабелла; вид у нее был довольно измученный. Здороваясь с нею за руку, адвокат не заметил на ее лице такой милой и такой знакомой улыбки.

– Не говорите тете, что видели меня! – прошептала она. – Я не должна была выходить к вам, пока меня не позовут. Сейчас я убегу, но прежде два вопроса: как леди Лидьярд? И не пойман ли вор?

– Последний раз, что я ее видел, леди Лидьярд пребывала в добром здравии, а вора пока не нашли.

Ответив таким образом на оба вопроса, мистер Трой решил, пока есть возможность, предупредить Изабеллу насчет дворецкого.

– У меня тоже к вам вопрос, – удерживая девушку за локоть, начал он. – Как вы полагаете, Моуди не приедет вас навестить?

– Уверена, что приедет, – сразу потеплев, сказала Изабелла. – Я его приглашала, и он обещал. Представьте, пока на меня не свалилось это несчастье, я и не знала, что у Роберта Моуди такое доброе сердце. Моя тетушка – а ей не так-то легко угодить – сразу отнеслась к нему с большим уважением. Не могу вам передать, как чуток и внимателен он был всю дорогу, как тепло простился со мною! – Здесь она умолкла и отвернулась; к глазам ее подступили слезы. – В моем положении так остро чувствуется человеческая доброта. Пожалуйста, – тихо попросила она, – не смотрите на меня сейчас, мистер Трой.

Адвокат подождал, пока она успокоится, потом сказал: