Отец моего жениха

— Заткнись, — коротко произносит Сергей и награждает экс-супругу таким тяжелым взглядом, что я почти испытываю к ней сочувствие. Хотя, о чем я? Конечно, я не испытываю. Она мне крови изрядно попила за последний месяц. Как я, видите ли, смею ее московскую кровиночку отвергать, деревенщина провинциальная. Поэтому ее открытый буквой «О» рот и багровые пятна на тщательно напудренной коже доставляют мне неимоверное удовольствие. Ох, все-таки я злая.

— Твое вино, малыш, — с энтузиазмом объявляет подоспевший Паша, вкладывая мне в руку прохладный бокал. Я готова застонать от досады, но он и на этом не останавливается.

— Я Павел, — улыбаясь своей фотомодельной улыбкой сообщает Снежане и Сергею. — Парень Юли.

Стервозное выражение слетает с лица несостоявшейся свекрови и она начинает кокетливо ему улыбаться.

— Я Снежана.

— Сергей, — негромко произносит Молотов и протягивает Паше руку для рукопожатия. А невольно прослеживаю их приветствие и думаю, что несмотря на то, что эти двое практически одного роста, ладонь Сергея гораздо крупнее.

— А вы ведь не здесь живете, да? — вдруг оживляется Паша. — Ваше лицо мне кажется знакомым.

— Нет, не здесь, — лаконично отвечает Сергей, и я с трепетом ловлю на себе его быстрый взгляд.

— Я часто сотрудничаю в глянцевыми издания, поэтому точно вас где-то видел. Ваша фамилия не Молотов, случайно?

— Да, это моя фамилия.

Черт бы подрал этого Пашу и его навыки общения. В глянцевыми изданиями он сотрудничает, блин. Лицом своим смазливым торгует в рекламе презервативов.

— Не приставай к гостям, Паша, — беру фейкового кавалера под локоть. — Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

Киваю на прощанье Снежане, стоящей с застывшей улыбкой на губах и не удерживаюсь от того, чтобы взглянуть на Сергея. Он выглядит задумчивым и, к сожалению, в его глазах нет ни намека на ревность.

— Знаешь, кто этот мужик? — шепчет Паша, когда я оттаскиваю его в сторону. — Молотов Сергей, восьмая строчка Форбс. Какой-то крупный застройщик в Лондоне. В «Лакшери» мою рекламу с дезиком размещали под его интервью, я поэтому запомнил.

— Так чего ты вопросы ему тупые задавал? Чтобы потом друзьям хвастаться, что ты восьмую строчку Форбс взбесил?

— Деловые связи, Юлек, — Паша ласково щелкает меня по носу как неразумного щенка. — В шоу-бизнесе они на вес золота.

Мы с Пашей проводим на дне рождении почти час, а это на тридцать минут больше, чем я предполагала изначально. Мой спутник не скучает, отрабатывая свои эскорт-услуги на пятерку: не забывает подтаскивать мне вино и закуски, мило придерживает мою талию и очаровывает всех попадающихся под руку гостей. Я таким приятным досугом похвастаться не могу. Этим вечером у меня два неотложных дела: стараться не разреветься и находить в толпе широкие плечи, обтянутые серой рубашкой. Надо уходить, но я никак могу собраться духом. Слишком это сладко — ловить короткие взгляды Сергея на себе. Господи, как я увязла.

Я делаю глоток вина и сканирую взглядом людей, но Молотова больше не вижу. Куда он делся? Неужели уехал? Даже не попрощался? От этой мысли меня вновь атакуют забытые симптомы: в груди печет и воздуха в легких становится катастрофически мало.

— Паш, я выйду на балкон, подышу.

Мой спутник прерывает разговор с очередным собеседником и отводит меня в сторону.

— Тебя проводить?

— Господи, ты, наверное, самый надоедливый эскорт в мире. Сама я дойду, Паш. Расслабляйся.

В сопровождении печального взгляда Димы, смотрящего на меня из противоположной половины зала, я лечу к балконным дверям. Дергаю ручку и застываю на месте. Широкие плечи, серая рубашка и сизое облако дыма. Сергей курит, облокотившись на металлические перила.

Услышав хлопок закрывшейся двери, оборачивается и несколько секунд, не мигая, смотрит на меня.

Надо уйти, но не могу. И не хочу.

— Привет. Еще раз, — хриплю, по-прежнему не двигаясь с места. — Стало душно и я вышла подышать воздухом. А тут ты…

Господи, что я несу, а? Оправдываюсь. Для чего?

— Проходи и дыши, — негромко произносит он, поднося сигарету к губам. — Места хватит обоим.

На нетвердых ногах я шагаю к перилам и останавливаюсь в метре от него. Вечерний ветер доносит аромат его парфюма, и сердце начинает трепыхаться словно канарейка, которую обмотали липкой лентой. Мы стоим молча: Сергей продолжает курить, а дышать древесно-табачным воздухом, тщетно надеясь надышать им вдоволь.

— Как ты? — затушив окурок, Сергей переводит взгляд на меня.

— Я нормально… Закрыла сессию, — выходит из меня предательским сипением. — А...ты?

— Я тоже в порядке, — губы Сергея трогает едва заметная улыбка. — И я рад, что у тебя все хорошо, Юль. Так и должно быть.

Тяжесть в груди становится невыносимой и на глаза наворачиваются слезы. Но у меня все совсем не хорошо! Все плохо, потому что ты не хочешь быть со мной. Потому что так спокойно реагируешь на то, что другой парень называет меня своей девушкой.

— Я сейчас уеду. Самолет рано утром, — Сергей шагает ближе и, коснувшись моего плеча, мягко разворачивает к себе. — Ты же помнишь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью?