Откройте, я ваша смерть

– Но тогда получается, что и жена генерала Бурунова имела настоящие драгоценности, – ответил Стас. – Ты понимаешь, что мы теперь имеем? У нас есть общий мотив на все три преступления, и мы вполне можем называть три смерти преступлениями. Слишком много совпадений. Их кто-то нашел, таких вот троих, а может, и не троих… чьи жены давно скончались, и у каждой при жизни были драгоценности.

– Вот и я о том же.

Гуров вернулся домой, тихо открыл дверь и вошел в прихожую. Маша и Катя сидели в гостиной и пили чай, тихонько беседуя. Гуров прислушался, жена расспрашивала гостью о ее работе, увлечениях. Кажется, они подружились.

– Нет, не я главная в нашей фирме. Главным всегда был и остается мой отец – ювелир Владимир Борисович Калякин. Он основатель этого дела, на его плечах оно лежит, он его вытянул в трудные годы, стоял у истоков, заразил нас с братом этим… нет, Маша, не бизнесом, этим искусством.

Гуров слушал и удивлялся, что Катя рассказывает о своем бизнесе не столько с гордостью, сколько с теплом, так говорят о чем-то родном, о детях, о близких. Но фирма и была создана близкими. И дело стало родным. Как и у него когда-то его работа в уголовном розыске.

– Давно, еще в 1977 году, нашего отца пригласили учеником в ювелирный цех, – рассказывала Катя. – Тогда это был единственный ювелирный цех на всю нашу область. А мастером и учителем был Гарри Сергеевич Роузенфельд. В начале 80-х Гарри Сергеевич уехал в Германию со своими сыновьями. А потом отец ездил к Гарри Сергеевичу по приглашению. Мастер показал папе свою мастерскую и даже приглашал его там работать. Вот после этой поездки наш отец задался целью создать свою частную мастерскую. Получилось у него только в 90-х, когда можно было законно заниматься предпринимательством. Отец был уже ювелиром 4-го разряда, а их существовало в то время всего пять. А потом и мы с братом Кириллом подросли. Так что теперь нашей мастерской уже 42 года.

– А ваш брат Кирилл тоже стал мастером?

– О, Кирилл не только перенял огромный опыт отца, но и сам уже передает опыт молодым ученикам. К нам часто приходят заказчики от других мастеров и говорят, что им посоветовали обратиться к нам, что их задумку, их мечту никто не сможет выполнить лучше нас.

– Катюша, а вы в мастерской чем занимаетесь? – спросила наконец Маша.

– Я окончила в Саратове экономический университет, поэтому в мастерской я и PR-директор, на мне и вся управленческая деятельность, и бухгалтерия, и по заказам консультирую. Мы были призерами нескольких российских и международных выставок. Являемся партнерами различных городских и областных мероприятий, в том числе и благотворительных. Лауреаты премии «Лучшие из лучших Саратовской губернии» в номинации «Золотые руки», премии «Лидер года» в номинации «Лучшая ювелирная мастерская».

– Трудно работать, конкуренция, наверное, огромная?

– У нас очень хорошее производство, даже 3D-оборудование имеется. Возможности есть делать очень сложные вещи, эксклюзивные.

– У вас мастерская в Саратове, в самом центре?

– Вы были у нас на проспекте Кирова?

– Были, – подтвердил Гуров, заходя в комнату. – Это ваш саратовский Арбат, длинная пешеходная зона.

– Отстаете от новостей, Лев Иванович, – улыбнулась Катя и бросила взгляд на часы. – Сейчас пешеходная зона стала еще больше, до самой Волги. А наша мастерская находится между консерваторией и кинотеатром «Пионер». Проспект Кирова, 7.

– Вот это да! – посмотрела на мужа Мария. – А мы ведь с тобой там столько раз гуляли и не знали. Но теперь обязательно придем к вам на экскурсию, когда будем в вашем городе на гастролях. Катя, остался час до начала капустника, вам пора! Лева, поухаживай за гостьей и начинающей актрисой.

Глава 8

Серафиме Яковлевне Осинцевой было 79 лет. Сухая улыбчивая старушка в молодости работала в МИДе в том же департаменте, что и Колотов. Но разговаривать с незнакомцами она согласилась только после того, как ее убедила в этом бывшая секретарша Елизавета Николаевна Светлова.

– Лизонька, а что они хотят? – пыталась тихо спросить старушка.

– Они вам сейчас сами все расскажут.

Светлова держала старушку за руку, но та все равно сильно волновалась. Может, в голове Осинцевой уголовный розыск ассоциировался с НКВД времен ее молодости и она ждала репрессий? Скорее всего, просто боялась посторонних людей. Светловой она верила, наверное, у них были хорошие отношения еще в те годы.

Разговор проводили в квартире Осинцевой в присутствии еще одной соседки. Так настояла старушка. Гуров сел напротив женщин в кресло, улыбнулся как можно теплее и начал говорить:

– Уважаемая Серафима Яковлевна, нам очень нужна ваша помощь и ваш совет. Ваш и Елизаветы Николаевны. Вы нам поможете?

– А что же вы от нас хотите-то? – удивилась старушка, но глаза ее потеплели от понимания, что она кому-то нужна и может помочь солидным мужчинам в чине полковников.

– Я вас буду спрашивать, а вы, пожалуйста, постарайтесь вспоминать и отвечать. Все, что помните.

– А что им надо? – забеспокоилась Осинцева, повернувшись к Светловой.