Откройте

-- "Удивительный человек" вместе с еще одним "Вы...", которое последует за ним...

-- Может быть, "Да вы" их примет... Ну, давай, "Удивительный человек"...

-- А почему он, а не я?

-- Да, почему не "Наивный человек"?

-- А, видите, "Да вы" предпочитает "Наивного человека" "Удивительному"...

-- "Да вы наивный человек"... А теперь скорее сюда все, кого поведет "Да вы наивный человек"... "Вы не хотите принять во внимание"... "Вы упускаете из виду"... короче, кто угодно, неважно.

-- Важно, что "Да вы" отказался от своих кровожадных намерений...

-- Исправился...

-- Можно ли было такое вообразить, когда он ринулся, потеряв самообладание...

-- Способный на все, вплоть до самого худшего...

-- Разве узнаешь его теперь, когда он протягивает клешню к "Удивительному человеку"... колеблется между "Удивительным" и "Наивным"... выбирает "Наивного" со всей его свитой...

-- Кто бы мог подумать, что "Да вы" с замашками убийцы вдруг станет таким, как сейчас...

-- Да, можно сказать, чудом пронесло...

x x x

-- Без конца эти странные звуки...

-- Как будто что--то расплескивается...

-- Расплескивается?

-- Да, слова шлепаются обо что--то твердое, и их содержимое...

-- Какое еще содержимое? Они ведь совершенно пустые, плоские. Вы посмотрите: "Чай"... "Кофе"... "Сахарин"... "Сахар"... "Поезда"... "Аэропорт"... "Ожидание"... "Поездка"... Что в них может расплескиваться?

-- Еще как может. Где--то они мне уже встречались... я их узнаю... У них были тонкие скорлупки, и они казались пустыми, но несли в себе нечто...

-- Были? Несли? Но где, когда?

-- Погодите, дайте сообразить... Сейчас вспомню... А, ну конечно... Был такой фильм, очень старый, послевоенный... Там этими словами обменивались мужчина и женщина, впервые встретившись... за столиком... в привокзальном буфете...

-- Да--да, помню... "Поезд"... "Гранатовый сироп"... "Кофе"...

-- Слова были самые обыкновенные и как будто ессодержательные... но их наполняло нечто...

-- Невыразимое... Непередаваемое...

-- Они встречались на полпути, соединялись, сливались и вместе взлетали, поднимаясь все выше и выше...

-- Брачный полет...

-- Да--да...

-- И вот точно такие же слова вдруг оказались здесь... Тонкие скорлупки, с виду пустые, но наполненные той же неуловимой субстанцией... Только теперь, вместо того чтобы слиться со словами, летящими навстречу, бедняги стукаются обо что--то твердое, глухое, непроницаемое... перед ними непреодолимая преграда, стена. Они разбиваются, раздается всплеск, и то, что они несли, расплескивается...

-- Господи, что это?

-- С ума сойти, да это же "Я вас люблю" собственной персоной...

-- Его доброе старое сердце дрогнуло, он хочет помочь словам, которые спешат на верную погибель...

-- Бедный старикан! Столько лет в отставке и вдруг решил вернуться в строй...

-- "Я вас люблю"... Подумать только, ведь он уже давно не появлялся на людях иначе как на носилках, с помощью профессиональных актеров в пьесах классического репертуара... И вдруг отважился выйти самостоятельно, без всякой опоры...

-- Больно смотреть, как он силится расправить старые кости, с трудом переставляет искривленные артритом ноги... Слышите его блеющий голос: "Это я, "Я вас люблю", да, я хочу выйти к вам... Откройте..."

-- Он срывает театральный костюм, обнажает немощное тело...

-- И ко всему еще это допотопное "вы", которое делает его просто комичным...

-- Эх, подставить бы ему "ты", он бы сразу помолодел... стал презентабельным...

-- О, "Я тебя люблю", как это мило, как великодушно с твоей стороны! Ты легок на подъем, полон сил и так страшно занят... тебя поминутно вызывают то туда, то сюда... ты совершенно себя не щадишь... и еще рвешься помочь старику, готов выйти вместо него... Но ты ведь понимаешь, что ничего не получится... Представь себе, дорогой "Я тебя люблю", как ты вдруг обрушиваешься на "Оранжад", "Кофе", "Сахарин" и "Сахар", "Самолеты" и "Поезда"... врываешься в пустоты между хрупкими словами, посланными из такой дали...

-- Это же я, "Я тебя люблю"... И от них в тот же миг ничего не остается, я их расталкиваю, расшвыриваю и наподдаю как следует по глухой стене, чтобы она наконец дрогнула, подалась, зашаталась...

-- Но ты никогда ничего подобного не сделаешь, ты слишком боишься потерпеть неудачу, попасть в дурацкое положение...

-- Ты ведь просто пошутил, правда, ты предлагал это не всерьез?

-- Да, видно, тут ничего не поделаешь... Остается только пожалеть этих бедолаг... Вон еще один бросился... плюх! Слышите звук?

-- А за ним следующий... и опять...

-- Невыносимо... Больно слушать...

-- Но так не может продолжаться долго...

-- Еще несколько всплесков, еще несколько разбитых скорлупок, и они отступятся...

-- Их сменят другие слова... небьющиеся, компактные, однозначные...

-- А какие?

-- Да мало ли... С той стороны их сколько угодно. Просто они пока выжидают, не хотят мешать тем, которые все еще надеются, стараются из последних сил...

-- Ну все, те отходят в сторону, стушевываются, и прочные, крепко сбитые слова выходят навстречу таким же, как они...

-- Вот уж слова действительно весомые...

-- Самые что ни на есть "представительные"...

x x x