Откровение

Артур был, видимо, сильным человеком и, даже не понимая происходящего, он его просто принимал. Но каким бы сильным не был этот измученный болью человек, было видно, что снова скрывшиеся от него родные образы его любимой дочери и жены, заставляли его опять также нестерпимо и глубоко страдать... И надо было иметь каменное сердце, чтобы спокойно наблюдать, как он озирается вокруг глазами растерянного ребёнка, стараясь хоть на короткое мгновение ещё раз «вернуть» свою любимую жену Кристину и своего храброго, милого «лисёнка» – Вэсту. Но, к сожалению, его мозг, видимо не выдержавший такой огромной для него нагрузки, намертво замкнулся от мира дочери и жены, больше уже не давая возможности с ними соприкоснуться даже в самом коротком спасительном мгновении…

Артур не умолял о помощи и не возмущался... К моему огромному облегчению, он с удивительным спокойствием и благодарностью принимал то оставшееся, что жизнь ещё могла ему сегодня подарить. Видимо слишком бурный «шквал», как положительных, так и отрицательных эмоций полностью опустошил его бедное, измученное сердце, и теперь он лишь с надеждой ждал, что же ещё я смогу ему предложить…

Они говорили долго, заставляя плакать даже меня, хотя я была уже вроде бы привыкшая к подобному, если конечно к такому можно привыкнуть вообще...

Примерно через час я уже чувствовала себя, как выжатый лимон и начала немножко волноваться, думая о возвращении домой, но всё никак не решалась прервать этой, хоть теперь уже и более счастливой, но, к сожалению, их последней встречи. Очень многие, которым я пыталась таким образом помочь, умоляли меня прийти опять, но я, скрепив сердце, категорически в этом отказывала. И не потому, что мне их не было жалко, а лишь потому, что их было множество, а я, к сожалению, была одна… И у меня также ещё была какая-то моя собственная жизнь, которую я очень любила, и которую всегда мечтала, как можно полнее и интереснее прожить.

Поэтому, как бы мне не было жалко, я всегда отдавала себя каждому человеку только лишь на одну единственную встречу, чтобы он имел возможность изменить (или хотя бы попытаться) то, на что, обычно, у него уже никогда не могло быть никакой надежды… Я считала это честным подходом для себя и для них. И только один единственный раз я преступила свои «железные» правила и встречалась со своей гостьей несколько раз, потому что отказать ей было просто не в моих силах…

25. Стелла

Как можно понять или объяснить то, чего мы никогда не слышали и никогда не знали?.. А ведь люди это делают постоянно, даже не задумываясь о том, что, возможно, они не правы или, что все остальные просто не нуждаются ни в их мнении, ни объяснении... Так, помню, когда я один единственный раз попыталась рассказать одному «умному человеку» про удивительную девочку со светлым именем – Стелла, он тут же начал, с «высоты своего полёта», очень снисходительно мне объяснять, что же «по-настоящему» я чувствовала, и что «по-настоящему» произошло....

Это была удивительная история, и мне впервые очень захотелось ею искренне с кем-то поделиться, но после этого беспрецедентного по своей глупости случая, я уже никогда не повторяла подобной ошибки и не делилась своими мыслями или приключениями ни с кем, кроме моего отца, хотя это было уже несколько позже. Тогда же я твёрдо для себя решила, что никогда больше не допущу, чтобы кто-то так грубо ранил мою душу, которую я обычно держала «нараспашку» для всех, кто мог в этом нуждаться... и, которая сейчас получила глубокую трещину только оттого, что какой-то недалёкий человек захотел бессмысленно блеснуть своим «знанием» перед наивным девятилетним ребёнком.

Самым потрясающим здесь являлось то, что человек-то этот был вроде бы «образованным» профессором университета, который приехал к нам в школу на встречу по приглашению и выбору ребят, и я подумала, что уж он-то воспримет всё правильно, именно так, как оно по-настоящему и должно было бы быть. Но, как оказалось, не всегда учёная степень могла дать настоящий уровень понимания, не говоря уже о его чёрствой и безразличной душе... Хотя, как говорил один великолепный писатель: «даже небольшим умом можно блистать, если тщательно натереть его о книги»… Вот этот профессор, видимо, и натирал....

Но эта история не о нём, а о ком-то достаточно стоящем и светлом, чтобы об этом захотелось рассказать.

Как-то ранним осенним утром я гуляла в соседнем лесу и, собрав букет последних осенних цветов, как обычно, зашла на кладбище, чтобы положить их на дедушкину могилу.