Откровение в Галисии

Прямоугольное здание по размерам было втрое больше хозяйственной постройки. Стены из светло-коричневого камня, маленькие окна утопают в глубоких нишах. Дом располагался на вершине невысокого холма, возвышаясь над округой, а позади простиралась обширная долина. Перед фасадом раскинулась маленькая рощица из старых оливковых деревьев, частично загораживая здание, но писатель был уверен, что с верхних этажей открывается прекрасный вид на окрестности. Входную группу, выполненную в ватиканском стиле, украшали кованые фонари и каменные кадки с растениями, перемежаясь с живой изгородью из блестящих зеленых листьев и белых цветов – настолько ароматных, что их запах чувствовался даже у ворот.

– Это гардении. Родовое имение Ас Грилейрас может похвастаться самой богатой коллекцией этих цветов в Европе, если не во всем мире. Катарина, жена Сантьяго, стала экспертом в этой области. Она занялась разведением после свадьбы и даже получала премии на разных престижных выставках. У пруда есть оранжерея, там выращивают некоторые удивительные гибридные сорта. Если хотите, мы туда попозже наведаемся.

Мануэль подошел к живой изгороди, желая полюбоваться блестящими листьями и нежными кремовыми цветами растений, дотронулся до лепестков, провел пальцем по толстому стеблю, взял бутон в ладони и вдохнул аромат, такой насыщенный, что, казалось, тот сочится сквозь руки. Объяснения Гриньяна, толпа родственников и наследников и их высокомерное отношение к людям другого класса – все это казалось писателю чужим и враждебным и заставляло чувствовать стыд и унижение, провоцируя на то, чтобы сбежать подальше. Он не задержится ни на минуту после похорон, хоть и не получил ответы на все вопросы. Не желая демонстрировать свое негативное отношение дружелюбно настроенному юристу, Мануэль спросил:

– Что означает «Ас Грилейрас»? Похожим словом[7] называют места, где много сверчков.

– Да, но никакого отношения к этим насекомым название не имеет. Ас грилейрас, или, по-другому, эрбамейра, – волшебная трава с чудесными живительными свойствами. Растет по берегам озер и прудов, рядом с источниками. Название происходит от местного слова grilo, или grelo, что означает «побег», «росток».

Писатель сорвал нежный цветок, положил его в карман пиджака и последовал за Гриньяном.

– Кладбище примерно в двухстах метрах отсюда, рядом с церковью.

– В имении есть еще и церковь?

– Скорее часовня приличных размеров. Несколько месяцев назад молния ударила в деревенскую колокольню, и с позволения семейства де Давила жители какое-то время пользовались церковью родового имения, пока шли работы по восстановлению пострадавшего здания. Приходский священник был доволен. Помимо воскресных служб, он проводил ежедневные мессы, на которые собиралось немало людей – полагаю, ими руководило желание побывать во владениях маркиза. Многие хотят прикоснуться ко всему этому.

– К чему?

– Религиозные обряды всегда были так или иначе связаны с классовой сегрегацией. Маркизы де Санто Томе веками владели этими землями. Половина местных жителей в разное время работала на них и до сих пор сохраняет ощущение, что находится под феодальной защитой. Для них прийти сюда – значит воздать дань уважения.

– Тем, кому это не нужно.

– Я бы так не сказал, – не согласился Гриньян. – Испанские аристократы, за исключением нескольких человек, регулярно появляющихся на страницах желтой прессы, ведут весьма скромную жизнь. И все же многие стремятся завязать дружбу с представителями дворянских семей в погоне за их рекомендациями, спонсорской помощью, содействием в продвижении по службе.

Далеко не каждая деревня могла похвастаться храмом подобного размера. Обсаженная вековыми оливами аллея вела к идеально круглой площадке, где располагались церковь и кладбище. Вход в святилище был прямо напротив аллеи, но в здании имелась и боковая дверь с двумя узкими витражными окошками справа и слева и тремя крутыми ступенями.

Оливковые деревья почти не сдерживали ветра, который обдувал открытую с трех сторон церковь и засыпал аллею хвоей. Кладбище находилось позади храма. Мануэль насчитал около двадцати простых каменных крестов, возвышавшихся тут и там посреди аккуратно постриженной травы. Возле свежевырытой могилы зловеще высилась куча земли. Ни ограды, ни забора, да и зачем? Всем было известно, чьи это владения.

Значит, Альваро хотел, чтобы его похоронили здесь… Писатель не винил его. В конце концов, что он мог предложить взамен? Разве что поминальную службу в похоронном зале около автострады М-30 да место на переполненном мадридском кладбище Альмудена. Впрочем, они ни разу не обсуждали эту тему. Несмотря на бесспорную красоту окружающего пейзажа и скромное достоинство разрушающихся под воздействием природных сил каменных могил, от этого места веяло безысходностью. Хотя, наверное, так и должно быть. Писатель был вынужден признаться себе, что ожидал увидеть какой-нибудь уродливый семейный склеп.