Открыл глаза

Я подошел к двери и постучал. Ничего в ответ не произошло. Я еще раз постучал. Снова тишина. Я открыл дверь и зашел. Сразу была кухня. Деревянный большой стол, такие же стулья. Все было деревянное и стены и пол, и потолок. Никаких картин, ковров – ничего. Только лампа висела на проводе и периодически моргала. Вроде я на кухне, но запах доносился откуда-то слева. Здесь был дверной проем.

Я зашел в него. Посередине опять стоял стол, но на нем уже была скатерть, белая с небольшими дырками. На столе в большой миске лежали пирожки, целая гора пирожков. Справа был старый зеленый диван. Лампа тоже висела на проводе.

Выглядело это очень подозрительно. Но непонятное дикое чувство голода заставило меня приблизиться и взять пирожок. Интересно с чем он? Я его откусил. Чувство голода резко пропало. Во рту что-то стало шевелиться. Я отодвинул пирожок и посмотрел на него.

– Черт! – я закричал и стал плеваться.

Внутри пирога были пауки. Они бесконечно из него вылезали, как из шляпы фокусника. Я кинул его на пол и стал потихоньку отходить назад. Вдруг спиной я что-то задел, хотя ничего не должно было мне мешать. Я почувствовал чье-то дыхание. Меня опять парализовало. Я стоял как вкопанный. Чувствовал дыхание, но кроме его ничего не происходило. И тут я резко смог повернуться. Передо мной стояла та женщина, из-за которой я упал с крыши. Я стоял, молчал и смотрел на нее. Она потихоньку стала расплываться в улыбке. Пластмассовое лицо застыло в жуткой гримасе.

– Наконец я тебя нашла! Теперь ты мой! – громко сказала она.

Перед глазами темнота и меня резко стало куда-то тащить…

Снова сон?

Я проснулся. Слава Богу, это был сон. Я был весь в холодном поту, открыл глаза. Комната, в которой я лег спать, ничем не изменилась. Стоп, что это? Я почувствовал, что рот у меня чем-то забит, руки связаны. Что это такое? Я опять сплю? Почему я связан? Надо проснуться. Не получается. Я прислушался. За дверью громко играла музыка, какая-то готическая или похоронная. Очень неприятная. Особенно после такого сна, и особенно, когда ты связан. Почему, я ее сразу не услышал, как проснулся? Ведь играет она очень громко. Как будто чувства у меня работают поочередно, а не одновременно.

Я попытался вытащить руки. Не получается. Я начал нервничать, дергаться. Череда каких-то безумных событий со мной продолжается. Может, я это заслужил? Еще и память не вернулась. Как будто фундамент у тебя вырвали, не на что опереться. Двигаешься по событиям жизни, не зная, кто ты такой и что происходит. Как же просто, когда ты знаешь, кто ты и куда тебе надо двигаться. А так оказался на каком-то отрезке от А до Б, но не знаешь точку начала и конец. Если я сейчас не избавлюсь от веревок, то конец, возможно, и узнаю.

Я вздохнул и выдохнул три раза. Правой рукой стал ощупывать веревку, нашел узел. Начал пальцами пытаться его развязать. Как же это сложно, шероховатая веревка постоянно ускользала от моих пальцев. Вот удалось захватить. Тяну, тяну. Есть! Веревка поддалась! Удалось высвободить руку. С ее помощью вторую и освободить рот.

Я сижу на диване, музыка не смолкает. Так, что же дальше делать? Надо изучить все и быть настороже. Вдруг это просто шутка, а я сейчас натворю дел. А если мне хотят навредить – то по-другому реагировать. Я тихо встал и медленно подошел к двери. Приоткрыл ее и уставился в щель.

Стоит Аня, спиной ко мне. Она во всем черном. Черное платье с элементами прозрачного кружева, черные сапожки и непонятный головной прибор черного цвета. Перед ней, на уровне груди, стоит большое количество свечей, какие-то символы красного цвета нарисованы на полу. В руке у нее большой нож. Выглядит довольно жутко. Надо тихо отсюда удирать, чем-то нехорошим попахивает.

Я медленно, бесшумно открыл дверь. Потихоньку, на цыпочках, стал выходить из комнаты. Как же хорошо, что она стоит справа в углу комнаты, а выход из дома находится слева. Я подошел к дверному проему. Сейчас войду в коридор, и останется последняя дверь на улицу. Начал открывать дверь, как хорошо, что играет музыка, и Аня меня не слышит. Дверь открыл. Передо мной стоит девочка лет двадцати. Вся в черной одежде, очень похожа на Аню.

– Мам! Он хочет убежать! – она перегородила мне проход.

Я развернулся и посмотрел на Аню. Ее пристальный взгляд смотрел мне в душу. Она побежала на меня. Я застыл. Взмах ножа, он направился мне в грудь. Я схватил ее за руку. Она прижала меня к стене. Злобно, молча смотрит мне в глаза и пытается продавить меня ножом. Я держу ее руку. Пытаюсь сообразить, что делать. Голосовые связки отказались работать. Вдруг ее дочка упала на колени, схватила меня за ногу обеими руками и стала ее грызть. Реально грызть, а не просто кусать.

Я схватил второй рукой нож. И обеими руками воткнул его в живот Ани. Злобный взгляд ее пропал, он стал безжизненный, как будто в недоумении. Алая кровь полилась на пол небольшой струйкой. Резко появилась боль у ноги, которую грызли. Я вытянул нож из живота и ударил в заднюю часть шеи, ее дочери. Аня с грохотом упала на пол, дочь медленно завалилась на бок.