Открытая тайна

Без объекта нет субъекта, и нет объекта без субъекта.

Вне «многих» нет отдельного «одного», и нет «многих» вне «одного».

Это аспект того же учения, но воистину он говорит сам за себя.

Когда мы достигаем просветления, иллюзор­ное становится реальным, и никакой другой реальности не остается.

Фацзан, «Хуаянъ хуань юань гуанъ»

(«Созерцание возвращения к истоку цветочной гирлянды»)

До Пробуждения «я-и-другие по-разному ощущаются, бытие-и-небытие по-разному воспринимаются»; по­сле Пробуждения «вещи и я одинаково забываются (исчезают), бытие и небытие видятся одним и тем же образом».

Тождественность бытия и небытия, себя и дру­гих, ведет к просветлению.

Се Линъюнъ, также известный как Се Юнцзя, 385-433, «Разговоры об Основах»

Здесь Се Юнцзя приводит и обсуждает слова вели­кого Даошэна (360-434), основателя чанъ-цзун в Ки­тае примерно за три поколения до Бодхидхармы. Даошэн с группой монахов, среди которых наибо­лее известны Сэнчжао (374-414), чья «Книга Чжао» была переведена Вальтером Либенталем [33] и который, как и Даошэн, был учеником Кумарадживы, и Се Юнцзя (385-433), разработали учение, впоследствии получившее известность как чань (в Японии—дзэн).

Они придали ему такое совершенство простоты вы­ражения, что никто из последующих наставников не смог с ними в этом сравняться.

Следует отметить, что учение подчеркивает с самого начала, что весь вопрос в воспринима­ли — либо целостным умом пробужденного, либо посредством разделенного ума отождествленного. Это опять есть Видение Бодхисаттвы, выражаемое в чем-то еще. Вещи, факты, объекты, выраженные как существительные, просто не существуют, все является функционированием, и на истину можно указать (насколько это вообще возможно), лишь ис­пользуя глагольные формы речи для описания того, что обычно переводится нами как существительные, например бессмысленная «мудрость» и множество других вводящих в заблуждение терминов.

«Здесь мы находим соединение даосских и буд­дийских концепций. То, что мы называем «воз­даянием», рождается в деятельности ума. Наша цель, таким образом, — реагировать на внеш­ние ситуации без вмешательства ума, по­скольку это позволяет сохранять физическую активность, однако исключает ментальную деятельность. Это путь для преодоления цик­ла перерождений, поскольку тогда наши дейст­вия не влекут никакого воздаяния».

Это спонтанное реагирование без намеренных дейст­вий.

Выше приведен комментарий Фэн Юланя на «Объ­яснение воздаяния» Хуйюаня (334-416, основателя «Школы Чистой Земли»), содержащего учение уте­рянного труда Даошэна по этому вопросу. Под «воз­даянием» имелось в виду то же, что сейчас называют «кармой».

Даосские вкрапления в китайский буддизм очень ценны. Насколько мне известно, на Западе никогда не было ни человека Дао, раскрывшего это учение на европейском языке, ни переводчика, обладающе­го полным пониманием, поэтому о так называемом «даосизме» написано больше бреда, чем о любой дру­гой «религии» на земле.

Однако оно абсолютно в своей величайшей про­стоте и, на мой взгляд, не уступает в сути ни одному из последующих учений. Даосизм можно назвать ре­лигией вне религии и основой того, что может быть названо истиной в любом метафизическом учении. Его сохранность в высших сферах буддизма, от кото­рого он неотделим, — по-прежнему самая доступная форма даосизма и самый важный элемент буддизма.

В приведенной выше цитате можно оспорить сло­во «цель». Лучше было бы сказать: «Наше понимание, таким образом, должно реагировать на внешние си­туации без вмешательства».

Замечание: В двух вышеприведенных цитатах я оставил сбивающее с толку слово «просветление». Поскольку, одна­ко, это безвременная природа всех воспринимающих существ, его нельзя достичь, нельзя привести к нему или до­биться его каким-либо иным способом, но переводчики будут использовать этот термин, несмотря на бесконеч­ные напоминания великих наставников о его истинном значении. Фраза в каждом случае должна быть «достичь или привести, к Пробуждению», или «пробуждению к про­светлению».

Обобщение Фэн Юланем учения чань заслуживает внимания, поскольку его познания всеобъемлющи, он превосходит всех ныне существующих китайских философов и обладает выдающимся метафизиче­ским видением.