Открытие Индии (сборник)

– А если нет? – заинтересованно спрашивает любитель пряников, суча ножками.

– Нет, так нет. Продолжишь честно мерить периметр. Через день – на ремень. Семь пар железных сапог износишь, семь слоёв кровавых мозолей натрёшь. И пробег к ДМБ будет у тебя как у трёхлетней «японки», только что с парома сгруженной. Под сто тысяч вёрст. Ферштейн, боец?

– Я-я, товарищ старший сержант! – лает с немецким акцентом Кай. – Очень ферштейн! Считайте, моё согласие уже у вас, круглая печать и разборчивая подпись прилагаются.

– Вот и столковались, – улыбаюсь я и ставлю его на ноги. Руки у меня подрагивают: пуда четыре этот хоботяра точно весит. Да плюс полкило пряников. И сельтерская.

* * *

Каким макаром Кай мэйнфрейм нашей «точки» вскрывал, я рассказывать не стану. Внятно и корректно всё равно не смогу, а профанировать – желания нет. Словом, код у нас появился. Рядовой Дубов в благодарность за труд хакера путём изящных маневров был переведён в помощники Борьке Бабайкеру. Где немедленно взялся активно добирать недоеденное и недоспанное за год службы.

Давайте, мы его там и оставим.

Первое посещение полости Земли решил я в одиночку произвести. Парни для порядка поорали, конечно, что какого хрена, одного меня не отпустят, но я их убедил, в конце концов. Временем избрали ночь, когда мой взвод в карауле стоять будет.

Дождались. Я смену развёл и прыжками в бомбоубежище. Альбертино с Борькой уже возле этого самого портала меня поджидают. Плакаты, маскировавшие дверь, в рулон скатаны, на полу лежат. Смолят ребята, точно пароходы – с какой-то вроде даже ожесточённостью. Видно, что мандраж их разбирает. Ну а дверь… Не военная ни хрена. Такая, знаете, шняга вроде карликовых ворот двустворчатых. Широкая, низкая и капитальная. Из гранита, по-моему. Свинцовые полосы поверху – в пядь шириной и толщиной с дюйм. Заклёпки в два ряда. Шляпки – как донышки стаканов! Я осмотрел эти врата в ад, интересуюсь:

– Слышь, ребята, а разве через такой лаз в короткое время можно весь гарнизон эвакуировать? Под тысячу же человек, если с гражданскими считать.

– Ну ты, Боксёр, простота, – говорит Борька звенящим голосом. – Какая тысяча? Сюда в случае жёсткой полундры кроме самых основных золотопогонников никого на выстрел не подпустят. Уж смертников-то из комендантской роты точно. Так что не загружайся из-за ерунды. Фляжку захватил?

– Даже две, – говорю. И побрякал одной о другую.

– А если там грифоны? – вдруг Альбертино спрашивает. Сипло так, будто простудился.

Я калаш с плеча на грудь одним движением перебросил и улыбнулся покровительственно. Говорю:

– Ты, Татарин, пока в своей каптёрке сидишь, совсем видно забыл, что за машина такая МК-74. Борька вон и тот, наверно, помнит.

– А то, – говорит Борька, окурок отбрасывая. – Митральеза Калашникова, модель семьдесят четвёртого года. Четыре вращающихся ствола калибра 7,63 миллиметра. Максимальная скорострельность – шестьдесят выстрелов в секунду. Ёмкость коробчатого магазина – триста шестьдесят патронов. Правильно?

– Правильно, – говорю я. – Могу ещё добавить, что патрон специальный, усиленный. А остроконечная пуля под цельнометаллической оболочкой имеет сердечник из обеднённого урана. И в режиме стрельбы «турбо» МК-74 способна за шесть секунд, пока магазин не опустеет, бронетранспортёр надвое разрезать. А у меня магазинов этих две штуки в подсумках. Да на калаше один. Так что грифонам я бы не посоветовал из-за бочек высовываться.

Сказал это, смотрю, Альбертино посветлел. Борька улыбается. Не зря я, значит, волынку с пересказом ТТХ митральезы затянул. Ребят успокоил. Себя, между прочим, тоже.

Обнял я друзей, потом противогаз с инфракрасными очками напялил, каску сверху, и командую:

– Жми!

Борька код на замке набрал, воротца распахнулись, я сгорбился и вошёл.

* * *

Показалось, что шагал я минут пять. Коридор узкий, низкий; понижается полого. Вокруг камень. Холодный, заиндевелый – за ним же вечный ЛЁД, если я правильно помню. И эхо гуляет. Вроде, не должно его быть в такой тесноте, а есть. Дон-дон-дон: шаги отсчитывает. Потом я упёрся во что-то. Посветил ИФ-фонариком: снова створки. Переключил очки и фонарик на видимый спектр. Ага, дверь обыкновенная, из железа, охрой крашеного. На засов заперта. Я засов отодвинул, выхожу осторожно. Темно. Посмотрел туда-сюда. Торосов ледяных не видать, гномов и грифонов не видать, сорокаведёрных дубовых бочек тоже. Помещение какое-то вроде гаража– «ракушки». Пустое, если не считать пары алюминиевых канистр, кучи ветоши и пары лопат. Верстак у стены. В полу яма смотровая. Точно, гараж. Только какой-то миниатюрный слишком. Я дверь прикрыл, черенок лопаты подсунул, чтоб не захлопнулась, и прямиком к канистрам. Может, пиво только зреет в бочках, а хранится по-простому? В одной канистре что-то плескалось. Я противогаз оттянул, принюхался. Керосин. Тьфу!