Открытие смерти в детстве и позднее

Значение похорон. Когда мысли ребенка представляют собой интеллектуальное упражнение, мало затрагивающее эмоции, их сходство с представлениями людей далекого прошлого может быть глубоким и поражающим, – как у рассуждений Бена относительно «апчхи». Когда дети устраивают похороны, – что они зачастую любят делать, – домашнего животного и воображаемого объекта, то, с одной стороны, подобие в мотивациях и действиях бывает невероятным (как будет проиллюстрировано ниже). Но с другой, – их активность по сравнению с аналогичным поведением взрослых представителей ранних культур, когда тем нужно было распорядиться своими мертвыми, слишком поверхностна и легкомысленна. Я сначала обращусь к поведению взрослых, использовав в качестве примеров три свидетельства из много более поздних времен, чем времена истоков, о которых писал Онианс. Позднейший из трех, «Энеида», объясняет, почему это допустимо.

Когда Эней, ведомый сивиллой, находился на пути в подземный мир, он увидел на берегу Стикса толпу духов, тщетно умоляющих о том, чтобы их пропустили. Он спросил у нее о причине происходящего. Ответ был такой:

Истинный отпрыск богов, Анхиза сын! Пред тобою

Ширь Стигийских болот и Коцита глубокие воды.

Ими поклявшийся бог не осмелится клятву нарушить.

Эти, что жалкой толпой здесь стоят, – землей не покрыты.

Лодочник этот – Харон; перевозит он лишь погребенных [66] .

Только похороненные обретали покой. Слова сивиллы говорят о том, что боги неохотно соблюдают свое обязательство поддерживать барьер между погребенными и не погребенными мертвецами, – следовательно, оно более раннее, чем текущие правила отношений богов и людей, и не зависит от них.

В очень древних мифах говорится, что после похорон дух человека отправлялся в путешествие по воде, под поверхностью земли, на которой обитают живущие. Согласно египетской и шумерской мифологии, дух направляется по пути солнца после заката, с запада на восток; этой дорогой следует Гильгамеш (примерно 2000 лет до н. э.), в глубокой тьме «по пути солнца, с северным ветром, дующим в лицо, – до рассвета» [67] . Чтобы двигаться по подземному океану, нужна была лодка и что-то вроде весла или багра [68] . В «Илиаде» при кремировании Патрокла должно быть приготовлено все, «что мертвецу подобает, сходящему в мрачные сени» [69] . Шеол евреев был темным, иссушенным, пыльным подземным миром, достигаемым через хаос вод или окруженным множеством стен [70] .

Какое бы посмертное путешествие ни ожидалось для души, уважительное обращение с телом после смерти, по-видимому, было долгом члена клана во многих сообществах с доисторических эпох; более того, хотя с незапамятного времени оно явно было ассоциировано с посмертным существованием, оно также соблюдалось греками, римлянами и евреями независимо от признанной концепции бессмертия.

То, что способ избавления от тела был важен с точки зрения блага умершего, подтверждается душевным состоянием тех, кто убивал или намеревался убить не только тело, но и душу своего врага. В древней Ассирии оставить без захоронения было наказанием, предусмотренным законом [71] . Ахилл угрожал отдать тело Гектора не огню, а собакам, но боги предотвратили святотатство. В Иудее Ииуй приказал, чтобы Иезавель похоронили, «так как царская дочь она», но, согласно пророчеству Илии, «…съедят псы тело Иезавели… так что никто не скажет: это Иезавель» [72] . Много столетий спустя римский император Комод оставил непохороненными тела убитых сенаторов; Гиббон писал, что его жестокость «пыталась проникнуть за пределы смерти» [73] .

Во времена пророков бессмертие души не было общепринятой доктриной, однако едва ли можно усомниться, что мотивы и представления о смерти тех, кто отдал Иезавель собакам, были те же самые, что у Ахилла в его намерениях относительно Гектора. (И на самом деле неважно, идет речь о факте или о вымысле.) Мотивы, приводимые пророком, звучат скорее как благовидный предлог.

Позиция по отношению к похоронам или кремированию сравнительно независима от соответствующего ритуала и от мифов, объясняющих этот ритуал. Безусловно, даже в древности обряды были витально важны и для тех, у кого не было концепций или гарантий посмертного существования. В качестве примеров этого расхождения, а также для иллюстрирования широких вариаций в отношении к похоронам, рассмотрим подробнее греческий и древнееврейский тексты: «Антигону» Софокла и апокрифическую книгу Товита.

Брат Антигоны был убит в восстании против правителя, своего дяди Креона, и Креон запрещает его хоронить. Антигона говорит своей сестре: