Открытие земли

Ну конечно же, не у Пигафетты должны мы черпать сведения по ботанике! Мы рискуем впасть в большие заблуждения, если примем всерьез всякие россказни местных жителей, у которых он собирал сведения об островах Индонезии.

Ломбардский путешественник передает нам как непреложную истину не менее фантастические подробности о Китае и впадает в страшные ошибки, которых счастливо избежал его современник Дуарти Барбоза. Благодаря книге этого последнего мы знаем, что уже в то время на востоке существовала торговля опиумом.

Выйдя на простор Индийского океана, Элькано взял курс на запад-юго-запад, к мысу Доброй Надежды, стараясь при этом избежать встречи с португальскими кораблями. Он плыл по открытому морю до 42° южной широты, после чего круто повернул на запад. У самого мыса Доброй Надежды «Виктория» девять недель стояла со спущенными парусами из-за северо-западных ветров и сильных бурь. Нужно было обладать большой настойчивостью, мужеством и страстным желанием довести свое предприятие до благополучного конца, чтобы выдержать такое испытание. На корабле в нескольких местах открылась течь, плохо просоленное мясо испортилось, и, кроме риса и воды, не осталось никаких продуктов. Измученные матросы хотели высадиться у португальского владения Мозамбик. Элькано с большим трудом отговорил их от этого безумного шага.

Наконец 6 мая «Виктории» удалось обогнуть мыс Доброй Надежды, или мыс Бурный, как он был первоначально назван. Теперь уже можно было надеяться на благополучный исход путешествия. Но мореплавателям предстояло еще претерпеть немало бедствий. За два месяца плавания по Атлантическому океану двадцать человек погибли от голода и цинги. Если бы 9 июля кораблю не удалось пристать к острову Сантьягу в архипелаге Зеленого мыса, такая же судьба постигла бы и всех остальных участников экспедиции.

Так как острова Зеленого мыса принадлежали португальцам, то испанские моряки решили действовать осторожно. Умолчав об открытии нового пути к Молуккским островам, они сообщили португальцам, будто возвращаются из Америки Когда продукты были уже погружены, один из матросов нечаянно проговорился, что «Виктория» – единственный корабль из всей эскадры Магеллана, который возвращается в Европу. Португальцы тотчас же завладели шлюпкой, захватили сошедших на берег испанских матросов и стали готовиться к нападению на «Викторию». Элькано, однако, пристально следил с корабля за всем, что происходило на берегу. Заподозрив недоброе, он тотчас же поднял на «Виктории» паруса, оставив на острове тринадцать матросов.

Максимилиан Трансильванский объясняет иначе этот печальный эпизод на острове Сантьягу. Экипаж был уже до такой степени измучен, что Элькано решил не только запастись на островах Зеленого мыса продуктами, но и купить несколько невольников, которые помогли бы управлять кораблем. Денег у испанцев не было, и они стали расплачиваться пряностями, что и открыло глаза португальцам. Как бы то ни было, экипаж «Виктории» сократился еще на тринадцать человек; люди, задержанные португальцами, вернулись в Испанию значительно позже.

Рассказывая о стоянке у островов Зеленого мыса, Пигафетта приводит в своем дневнике следующий поразивший его факт: «Мы поручили нашим людям, отправившимся на лодке к берегу, расспросить, какой это был день, и они узнали, что у португальцев был четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка. Я чувствовал себя хорошо все время и делал отметки каждый день без перерывов. Как выяснилось впоследствии, тут не было никакой ошибки, ибо мы шли все время по направлению к западу и вернулись к тому же пункту, куда двигалось и солнце, и таким образом выиграли двадцать четыре часа, в чем никаких сомнений быть не может».

6 сентября 1522 года «Виктория» вошла в гавань Санлукар-де-Баррамеда. Прошло целых три года с тех пор, как из этого же самого порта вышли пять кораблей Магеллана, и только одно судно из всей флотилии вернулось обратно в Испанию. Из двухсот шестидесяти пяти человек, которые 20 сентября 1519 года вышли в море, только семнадцать человек возвратились на «Виктории». Все они были больны и едва держались на ногах.

Через два дня Элькано бросил якорь в Севилье. Так было завершено первое кругосветное плавание.

Весть о прибытии единственного уцелевшего корабля Магеллана быстро распространилась по всей Испании. Король Карл V пригласил к себе в Вальядолид двух участников экспедиции, чтобы узнать от них подробности этого необычайного плавания. Ко двору отправились Элькано и Антонио Пигафетта. «Покинув Севилью, – пишет последний, – я направился в Вальядолид, где преподнес его священному величеству дону Карлу не золото и не серебро, а предметы, гораздо более ценимые столь могущественным государем. Между прочими предметами я дал ему книгу, собственноручно мною написанную и содержащую описание всего того, что происходило изо дня в день на всем протяжении нашего плавания».