Открытие Земли

1 сентября 1513 года Бальбоа отправился открывать «Южное море» с отрядом из ста восьмидесяти наиболее смелых и выносливых солдат. Экспедицию сопровождали шестьсот индейцев- носильщиков и свора борзых собак, познавших вкус человеческого мяса.

Панамский перешеек, который нужно было пересечь, чтобы добраться до берега неизвестного моря, имеет не более шестидесяти миль в ширину, но зато он перерезан на всем протяжении цепями высоких гор, у подножия которых образовалась наносная, необыкновенно плодородная почва, поросшая буйной тропической

растительностью. Испанцам пришлось прорубаться через непроходимые чащи лиан, папоротников, гигантских деревьев, не пропускавших на одного луча солнца, преодолевать вязкие болота, заполненные тучами москитов. Этот девственный лес был населен множеством птиц и животных, покой которых никем никогда не нарушался. Ядовитые испарения болот, желтая лихорадка и дизентерия, свирепствовавшие в этих местах, изматывали силы и убивали энергию самых здоровых людей.

К препятствиям, нагроможденным на пути Бальбоа природой, прибавлялось еще враждебное отношение туземцев. Завидев грозный отряд Бальбоа, они убегали в горы или, пользуясь преимуществами хорошо защищенной местности, совершали на испанцев неожиданные нападения. Бальбоа, безотлучно находясь среди своих воинов и разделяя с ними все лишения и опасности, старался поддерживать в них бодрость духа и заставлял их стремиться вперед.

После двадцатидневного перехода, сопровождавшегося непрерывными боями с индейцами, Бальбоа, поднявшись на гребень горы, увидел, наконец, необъятное лазурное море и спустя четыре дня достиг берега Тихого океана. Войдя по колено в воду, с обнаженной шпагой в одной руке и с кастильским знаменем в другой, он торжественно объявил это море владением испанского короля.

Та часть Тихого океана, к востоку от Панамы, где находилась экспедиция Бальбоа, была названа им заливом Сан-Мигель (залив св. Михаила). Это название удержалось до наших дней.

Сведения, которые Бальбоа удалось собрать у окрестных касиков, покорившихся его оружию и предоставивших ему жизненные припасы, совпадали с рассказами туземцев на берегу Дарьенского залива.

Бальбоа узнал, что на юге находится обширная страна, «до того богатая золотом, что из него делают даже обиходные орудия»; жители той страны приручают лам и используют их как домашних животных для перевозки тяжестей. Эти интересные сведения вместе с большим количеством жемчуга, полученного здесь Бальбоа от туземцев, окончательно убедили его, что он находится в азиатских странах, описанных Марко Поло, недалеко от империи «Сипанго», сказочные богатства которой не давали покоя алчным авантюристам.

Бальбоа пересек Панамский перешеек в нескольких направлениях. Три века спустя А. Гумбольдт с полным основанием мог сказать что в начале XVI века эта страна была известна лучше, чем в его время. Но Бальбоа на этом не остановился. Он начал готовиться к новой экспедиции в Южное море, собираясь построить на берегу залива Сан-Мигель несколько каравелл и от-

правиться с ними завоевывать государство Перу. Однако его планам не суждено было осуществиться. Присланный в Золотую Кастилию новый наместник Педро Ариас д?Авила воспылал ненавистью к Бальбоа, привлек его к суду по обвинению в государственной измене и настоял на вынесении смертного приговора.

В 1517 году Бальбоа был обезглавлен, и открытие европейцами Перу задержалось на целые пятнадцать лет из-за преступной зависти человека, имя которого приобрело такую печальную известность, что может быть поставлено рядом с именем Герострата.[96]

Если первоначальными сведениями о Перу мы обязаны Васко Нуньесу де Бальбоа, то другой исследователь, Хуан де Грихальва, первый добыл не менее важные сведения о Мексиканской империи, господство, которой распространялось почти на всю Центральную Америку. Хуан де Грихальва получил в 1518 году начальство над флотилией из четырех кораблей, снаряженных Диего Веласкесом, завоевателем Кубы. Посланный Веласкесом исследовать побережье Юкатана, открытого в 1517 году Франсиско Эрнандесом де Кордовой, Грихальва взял с собой в путешествие опытного лоцмана Антония Аламиноса, одного из участников экспедиции Понсе де Леона к берегам Флориды. Среди экипажа, состоявшего из двухсот сорока человек, находился и Берналь Диас дель Кастильо, очевидец и участник драматической истории завоевания Мексики, к бесхитростным запискам которого нам не раз придется обращаться.