Открытое мышление. Как выйти за пределы своей точки зрения

– Совершенно не согласен. Я придерживаюсь открытого мышления почти всю жизнь, но кажется, это вообще никому не нужно! – При этом у него вздулись вены на шее, и некоторые участники захихикали в кулак, чувствуя всю иронию подобного выступления.

Тут руку подняла женщина, тоже сидевшая в последних рядах. До этого времени она не открывала рта.

– Могу я вам кое-что рассказать? – спросила она.

– Да, конечно, – ответил ведущий тренинга.

И женщина начала:

– Много лет назад мой брат совершил ужасное преступление, из-за которого наша фамилия несколько месяцев не сходила с первых страниц газет. Следствие разрушило нашу репутацию и порвало семейные связи. Нет слов, чтобы описать позор и боль, которые мы чувствовали. Процесс опустошил нас. Один за другим мы уезжали из того места, чтобы вырваться из-под гнета стыда и попытаться построить новую жизнь. Годы шли, и мы иногда собирались вместе на несколько дней, чтобы почувствовать себя семьей, но новые взаимоотношения были построены частично на коллективном акте изгнания брата из семьи.

Через несколько десятков лет он наконец-то вышел из тюрьмы. Прошло достаточно времени, чтобы мы полностью стерли его из нашего сознания. И вот внезапно он вернулся. Вскоре после этого была запланирована встреча семьи, и он приехал на нее. Мы пытались говорить с ним, но боль и дискомфорт отзывались в каждом слове. Да и как иначе? Ведь это был человек, который, как мы все еще считали, разрушил нашу жизнь. – Переведя дух, она продолжила: – Приблизительно в обед первого дня брат куда-то делся. К вечеру мы заподозрили, что он не вернется, и, честно говоря, почувствовали облегчение. Мы не хотели больше выдавливать из себя слова – теперь можно было просто отдыхать и наслаждаться обществом друг друга. Можно было вновь почувствовать себя той семьей, которую наконец-то удалось объединить.

Однако в тот же вечер я вдруг кое-что осознала. Я поняла, насколько близко мы стоим к тому, чтобы вновь потерять брата – и на этот раз, возможно, навсегда. И тут же мне стало ясно: нельзя позволить, чтобы это произошло. Это не значило, что у меня больше не было к нему злости или неприязни. Я была не более благодушной, чем другая родня. Просто понимала, что не могу дать ему вот так уйти – как будто он меня совершенно не интересует. В тот момент я решила, что буду поддерживать эту связь – каждый месяц писать ему. Не бог весть что, но я хотя бы это способна сделать.

Прошло семь лет, и я писала ему каждый месяц. Но ни разу не получила ответа.

По залу пронесся вздох.

– Да, но это нормально, – добавила она. – Потому что я пишу не ради себя, а ради него.