Открытое письмо Валентину Юмашеву

Все это было сделано на деньги г-на Березовского.

А почему ты именно к нему обратился в знаковый для страны час? Да потому, что г-н Березовский ДО ТОГО спонсировал твой «Огонек». У этого «дьявола во плоти», которого я тоже лично неплохо знаю, - нюх на всё, на чём можно заработать не только деньги, но и влияние.

И после этого он стал «ногой открывать все кремлевские двери».

* * *

- Юра, а почему ты мне руки не подашь?

Это меня спросил ты, Валя, 25 мая 2000 года, около одиннадцати вечера. В ресторане «Золотой» почившей ныне гостиницы «Россия». Мы там праздновали 75-летие «Комсомолки». Присутствуют все - Селезнев, Игнатенко,- как много власть имущих прошло через нашу газету! Там весь вечер не было только тебя.

Я стою с бокалом «Мартини» у самого входа в зал и вдруг, когда уже празднество подходит к концу, кто-то легонько, сзади, стучит меня по плечу: оборачиваюсь – это ты! Помнишь?

Мы слегка обнялись, и ты задал сходу этот вопрос:

- Почему ты мне руки не подашь?»

Я в первое мгновение обалдел – руководитель страны передо мной! Пусть прежний Валька, знакомый много лет по шестому этажу, по общей казенной даче, пусть не сильно изменившийся Юмашев, но все-таки уже восемь лет находящийся на российском Олимпе.

Твой вопрос меня ошеломил, потому что я не помнил, что где-то, кому-то говорил такие слова. И я ответил что-то типа: «Да ладно тебе, ерунда какая, с чего ты это?»

Но ты, очень серьезно на меня глядя, упрямо повторил вопрос:

- Нет, скажи - почему ты мне руки не подашь?»

И тут я вспомнил, когда, где и по какому поводу я такие слова сказал. Вспомнил даже – кому. Ты помнишь, что я тогда ответил:

- Ладно, скажу. Во-первых, ты читал статью о себе в «Комсомолке» - «Незнакомый Юмашев»?

- Читал, нормальная статья.

- А мы, когда написали ее с Кучкиной, решили, все-таки, показать тебе. И с неимоверными усилиями дошли всего лишь до третьего твоего то ли секретаря, то ли помощника. Ты был недосягаем, как бог на Олимпе. И вот тогда я на какой-то тусовке, в-сердцах, сказал: «Увижу Юмашева, руки не подам», а тебе, конечно, передали.

- Юр, но меня не было тогда в России.

- Это смешно, Валь.

- Ну, хорошо, а что – во-вторых?

- А причем здесь – во-вторых?

- Ты сказал: «во-первых», значит, должно быть и «во-вторых».

- Хорошо, скажу, - сказал я, расслабленный «Мартини»: - До тебя Березовский был только «Логовазом». А после тебя стал «Аэрофлотом», «Сибнефтью», алюминием – зачем ты привел его в Кремль?

Твой ответ меня ошарашил – ты отступил на полшага и спросил:

- А как тебе… Путин?

И я мгновенно – тогда! - понял по твоей прорвавшейся искренности, по вспыхнувшим глазам: Путин – твое творение.

Я пробормотал в ответ что-то такое: мол, вроде, ничего пока мужик, но время покажет…

И ты исчез.

А до меня только потом дошло, почему такая наша встреча произошла. Я вспомнил, Валя, что я всегда перед Геннадием Селезневым, нашим главным редактором, который тебя почему-то терпеть не мог и гнобил, – я всегда тебя перед ним защищал. Я даже иногда на редколлегиях зачитывал строки из твоих статей.

Я считал тебя, в отличие от многих, хорошим журналистом, но главное – человеком с нежной, тонкой душой. И ты этого не мог не чувствовать.

И потому тебя наверняка заело, что где-то, кому-то Гейко сказал: «Увижу Юмашева – руки не подам».

С той минуты прошло одиннадцать лет.

Необходимое отступление:

В статье «Незнакомый Юмашев», напечатанной в «КП» в ноябре 1998 года, (http://www.avtolikbez.ru/?an=publpage&uid=327), которую нам с Ольгой Кучкиной, как старожилам газеты, лучше других знавших тебя, поручил написать тогдашний главный редактор «Комсомолки» Валерий Симонов, мы вспоминали, каким был ты, наш Валька – тогдашний фактический правитель страны. Напомню:

Ее главная мысль:

- Валентин, высоко вознес тебя случай - сознаешь ли ты, сколь велика ответственность?

- Валентин, как же ваша команда может управлять страной, если вы с одним своим домом на Осенней не смогли разобраться?

Процитирую:

«Ранней весной 94-го они, профессионалы, веселой гурьбой вселялись в этот знаменитый дом: Ельцин, Черномырдин, Гайдар, Шахрай, Коржаков, Грачев, Барсуков, Тарпищев, Суханов, Юмашев. Квартиры друг напротив друга, друг над другом, друг под другом. Где теперь друзья?

Даже в этой малой детали, как в капле воды, все и отразилось. Какой профессионализм? Неужели не было ясно, что до смерти другом никто никому не останется, что в политике происходят и должны происходить смены и перемены?»

Последние слова, Валя, я тогда написал другие, но редактор их исправил. Они были такие: