Открытый брак

Стараюсь не показать, что меня волнует хоть любое его слово. Учащённо дышу и, конечно же, молчу. «Спасибо» здесь будет неуместно, а огрызаться, как ни странно, не хочется.

— Черты лица стали мягче, глаза — выразительнее, — активно продолжает. — Нравишься такой.

Если это попытка показать иной уровень подкатов — то вполне годная. Но я не просила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Скажи, ты считаешь нормальным флиртовать с замужней женщиной, при этом состоя в тёплых приятельских отношениях с её мужем?

— Я же не трахаю тебя.

Саша смотрит прямо и неотрывно. В карих глазах что-то загорается и вспыхивает, губы плывут в улыбке. Звучит не как констатация факта, а с подтекстом, что было бы неплохо, если бы да, а я опять путаюсь в его паутине, не зная, что ответить и как выбраться с наименьшими потерями.

— Окей. Мне в принципе ясны твои моральные качества. Флиртовать с женой приятеля — это норма. А собственное семейное положение не мешает?

Журавлёв отрывает взгляд от моих глаз и, подняв правую руку в воздух, смотрит на обручальное кольцо, словно вспоминая, о чем вообще речь. Ставлю на то, что он не хранит верность своей жене. Для меня уже то, что час назад об его пах тёрлась танцовщица, послужило бы поводом для грандиозного скандала. Видимо, ему попалась не такая, как я.

— Думаешь, что мужчина, женившись, превращается в великого слепого, Полин? Не имея права на общение с красивыми девушками?

— Не задумывалась об этом.

Всем своим видом транслирую: «Мне всё равно, как ведёшь себя ты, Саш».

— У Наиля поинтересуйся. Он вроде как тоже женат, — слегка склоняет голову набок. — Верность для мужчины — это добровольный выбор, который нужно делать каждый день. Да или нет — зависит от обстоятельств.

Если Журавлёв планировал посеять в мою голову тысячу сомнений, то ему удалось даже больше. Припоминаю наш первый разговор, дурацкие советы. После услышанного меня качает, потряхивает.

— Попрошу со мной не проверять на выдержку свою верность. Так будет лучше для всех нас, — строго проговариваю. — Спасибо, что выслушал. И, надеюсь, сделал хоть какие-то выводы.

Развернувшись, направляюсь на выход. Звонко цокая каблуками и чувствуя, как от прожигающего взгляда печёт спину.

— Друзья, Полин? — громко интересуется напоследок.

— Мне больше по душе нейтральный статус, Саш, — отвечаю не оборачиваясь.

С тобой так будет безопаснее.

Хлопаю дверью, сворачиваю в уборную. Отстояв немаленькую очередь, добираюсь, наконец, до умывальника и, включив ледяную воду, плещу ею на лицо. Пульс громко отстукивает в висках и заглушает сторонние звуки. Я не в состоянии вспомнить, выводил ли меня хоть кто-то на столь сильные эмоции, если не считать Журавлёва? Но кажется, что нет.

Воспользовавшись салфетками и вернув себе значительную часть самообладания, иду к нашему столу. Когда подхожу ближе, замечаю Наиля, а напротив него — девушку, которой раньше здесь не было.

Тут же догадываюсь, что это и есть та самая Настя Журавлёва, с которой я очень хотела познакомиться.

Глава 12

Наиль протягивает ключи водителю, после чего открывает заднюю дверь автомобиля и помогает мне забраться в пока ещё прохладный кожаный салон.

Двигаюсь к окну, смотрю на дисплей. Второй час ночи. После шумной тусовки мы наконец-то едем домой в числе самых первых. Меня клонит в сон из-за сумасшедшего напряжения, которое не отпускало ни на миг.

Муж садится рядом, хлопает дверью. За считанные минуты в салоне становится тепло-тепло — даже жарко. Это далеко не старый потасканный Форд, на прогрев которого уходило уйму времени.

Я расстёгиваю пуговицы пальто и смотрю на Наиля. Он остался удовлетворён вечером, чего не скажешь обо мне. Уровень внутреннего дискомфорта зашкаливал.

— Зачем ты это сделал? — тихо спрашиваю мужа.

Водитель плавно трогает с места и выезжает на пустующую центральную улицу самого красивого города на земле. Многие на моем месте мечтали бы попасть в ту жизнь, которой я сейчас живу. Так какого чёрта мне нестерпимо хочется обратно?

— Что именно, Поль? — отвечает вопросом на вопрос.

Наиль откидывает голову на спинку сиденья и опускает ладонь на мою ногу. Жест — мой любимый, собственнический. Но ощущается не так, как всегда.

— Ты знаешь.

Давлю голосом, интонацией. Обида внутри разрастается до необъятных размеров. В самом конце вечера, после горячих развязных танцев, когда девушки обсуждали будущие планы и предстоящий воскресный шопинг, Наиль громко предложил мне присоединиться к ним. Нарочно сделал так, чтобы все услышали.

— Извини, после выпитого — плохо соображаю, — раздражённо выдыхает Саркиев. — Чем я провинился перед тобой, Полина?

Муж явно видел, как изменилось тогда моё лицо. И не может не понимать, почему я злюсь и хочу скинуть его руку с моей ноги.

— Не стоило навязываться. Просто, мать твою, не стоило!

Девушки, конечно же, любезно вызвались взять меня с собой. Записали мой номер, добавили в общий чат. Разговаривали приторно-ласково и дружелюбно. Возможно, чересчур.