Открытый брак

— Карло когда-то давно ухаживал за моей мамой, представляете? — поднимает новую тему Вертинская. — Я только начинала свою карьеру байера и часто моталась в Италию, а однажды взяла с собой маму и привела в «Кракко» на ужин. Она так очаровала шеф-повара, что оставшиеся дни отпуска мы почти не пересекались!

Я увлечённо слушаю рассказ, киваю. Почувствовав жужжание на столе, автоматически тянусь к телефону и отрешенно опускаю взгляд.

Задерживаю палец над экраном, медлю.

Кровь резко приливает к лицу, а пульс заглушает музыку и голоса, да и в целом весь мир, когда я читаю короткое, но емкое сообщение от Саши:

«Спустись».

Глава 50

Я панически осматриваюсь по сторонам, сдавливая пальцами мобильный телефон. Чувствую себя не просто пойманной с поличным, хуже — застуканной голой в самый неподходящий момент посреди оживлённой площади.

Волоски наэлектризовываются и встают дыбом. Лёгкие покалывает. Чтобы сделать полноценный вдох — требуется неимоверное усилие.

Милан, мой чудесный островок спокойствия и умиротворения, плавно погружается под воду. Я не уверена наверняка, но кожей ловлю осязаемое присутствие Журавлёва где-то совсем рядом.

— …Карло потом слал матери красивые букеты. Долго. Наверное, месяца три подряд. Но, к сожалению, роман плавно сошёл на нет.

— Почему? — интересуется Мира.

— Точных причин я не знаю. Скорее всего, из-за новой супруги.

Разговор звучит будто в вакууме — тихо и приглушённо. Я стараюсь ловить слова и собирать их в единый понятный смысл, но не могу, не говоря уже о том, чтобы открыть рот и банально поддержать тему.

«Ты перепутал меня со своей очередной тёлкой, Саш? Я не в городе. И даже не в стране»,

 — наконец, набираю сообщение.

Рёбра дрожат от резких сердечных ударов. Я прекрасно осознаю, что нет — не перепутал. Никогда бы этого не сделал. Журавлёв чересчур осторожный и продуманный для подобных багов.

Вместо текста получаю вложение — фотографию с вывеской ресторана, в котором отдыхаю. Надпись «Кракко» выведена на чёрном глянцевом фоне и слегка подсвечивается огоньками. Вокруг ходят люди. На улице глубокий вечер.

Я тут же подаюсь к окну, всматриваясь в темноту. Не остается ни единого сомнения в том, что снимок сделан в реальном времени. Здесь и сейчас.

По венам ползёт жар. Я планирую пожелать Саше приятного отпуска и твёрдо отшить, но не тороплюсь и тянусь к бокалу с коктейлем, смачивая губы. Моя светлая половина громко возмущается и злится, тёмная — коварно потирает руки и тонет в лести.

Я не могу не думать о том, что Журавлёв прилетел ради меня. Просто, мать его, не могу. Неужели два половых контакта стоили того, чтобы разводиться? Чтобы рушить комфортную по всем меркам семью? Чтобы рисковать и срываться в другую страну вместо исправления и покаяния?

Безусловно, наш секс был хорош. Когда вспоминаю, как утопала в страсти и желании, отвечая на поцелуи и принимая частые непрерывные толчки, прижатая к матрасу крепким мужским телом, то сердце враз разгоняется.

«Чем могу помочь? Забронировать стол? Это можно сделать на сайте или позвонив по номеру телефона…»

— пишу сообщение.

«Пожалуйста, Поль. Спустись».

Мотнув головой, неотрывно смотрю на экран. Сумасшедший. Псих. Долбаный сталкер. Если свои отношения ему не жаль разрушить, то мне мои — дороги.

«Я подумаю».

К столу приближается официант и приносит десерт — канноли с наполнением из сыра рикотты и шоколадного сиропа. Подача удивляет. И удивила бы больше, не будь я заранее настолько ошарашенной, но по другому поводу.

Подруги ахают и достают телефоны, делают фото и оживлённо обсуждают вкусовые ощущения, а я, недавно жаждущая сладкого — не могу запихнуть в себя хотя бы кусочек.

— Прошу прощения, но мне нужно уйти, — вдруг проговариваю на одном выдохе.

Взгляды Миры и Лили обращаются в мою сторону. В них недоумение и недоверие. Либо же мне мерещится, и это паранойя. Но, тем не менее, щёки ярко вспыхивают, выдавая с потрохами все чувства и эмоции.

— Куда ты, Поль?

— Двоюродная сестра написала — сказала, что тоже отдыхает в Милане. Вот так совпадение!

Я пожимаю плечами, смеюсь. Встаю с места и поправляю собравшееся в гармошку платье. Больше, чем оправдываться, я не люблю врать. Сейчас получается два в одном. Просто грёбаное комбо.

— Надо же… — присвистывает Вертинская.

— Да. Мы два года не виделись.

Открыв кошелёк, подрагивающими пальцами достаю оттуда наличку. Даю немного с лихвой, но в данный момент у меня нет времени и сил ждать, пока мы рассчитаемся копейка в копейку.

В спину давят долгие осуждающие взгляды, пока я иду по залу в направлении уборной. Закрывшись на щеколду, проверяю телефон и издаю истерический смешок. Вот бы это оказалось розыгрышем, пожалуйста.