Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

– Не спорь. Помнишь, ты говорила, что именно гении не допускают фальши не только в искусстве, но и в жизни. – Аня говорила удивительно серьёзно, с большим волнением. – Так вот, ты не взяла ни одной «фальшивой ноты» в этой ситуации, ни одной. Значит, ты Гений! – На глазах верной подруги вновь заблестели слёзы, но она быстро вытерла их салфеткой, лежавшей на столике, и поцеловала девушку в щёку.

– А знаешь что, Ника? – Глаза Ани заиграли прежним огнём. – Давай после отъезда Мэтью съездим к моим на Кубань? Отдохнём классно, развеемся. – Подруги обнялись и так в обнимку встретили подошедшего Мэтью.

Он поздоровался и присел за столик. Молодой человек явно нервничал, тень какого-то беспокойства блуждала по его лицу. У Вероники сжалось сердце. «Неужели и до него добрались?» – с тревогой подумала она.

– Что обсуждаете? – спросил у девушек Мэтью, но было видно, что его это мало интересует. Мысли молодого человека были заняты чем-то другим. Не заметив его отрешённого вида, Аня с энтузиазмом стала рассказывать о планах отдыха, которые они только что обсуждали.

– Понимаешь, Мэтью, я пригласила Веронику после твоего отъезда отправиться вместе отдохнуть к моим родственникам на Кубань. Правда, здорово? – Она вся светилась от радости.

Молодой человек задумчиво посмотрел на неё.

– Да, действительно, здорово. Сожалею, Энн, но тебе на Кубань придётся отправиться одной. Дело в том, что твоя подруга едет со мной в Америку, – и он пристально посмотрел на Веронику.

Если бы в этот момент в кафе ударила молния или рухнула крыша, это произвело бы меньше эффекта, чем то, что сказал Мэтью. Пока девушки приходили в себя от шока, он достал из кармана небольшую коробочку и протянул её Веронике.

– Открой, пожалуйста, – попросил он, не сводя с неё беспокойного взгляда. Девушка дрожащими руками исполнила его просьбу. На розовом бархате коробочки лежало удивительной красоты колечко с небольшим прозрачным камешком в середине.

– Ты выйдешь за меня… – молодой человек судорожно сглотнул… – замуж?

И с тревогой посмотрел на Веронику. Она подняла на него счастливые глаза, которые моментально наполнились слезами.

– Да, – чуть слышно прошептала девушка и расплакалась, вместе с ней рыдала Аня. Мэтью, обнимавший их обеих, еле сдерживался. Наконец все успокоились, Вероника надела на пальчик кольцо, которое в Америке, как рассказал Мэтью, дарят перед свадьбой, и, всё ещё немного всхлипывая, спросила своего теперь уже жениха:

– Милый, а почему ты так нервничал? На тебе прямо лица не было, когда ты делал мне предложение.

Молодой человек посмотрел на девушку влюблёнными глазами.

– Нервничал, потому что боялся, что ты мне откажешь. – Он немного смутился, но потом продолжал: – Я помню, как мы спорили с тобой и как ты любишь свою страну. Я боялся, что ты захочешь остаться в СССР, чтобы строить светлое коммунистическое будущее.

Сказав это очень серьёзным тоном, Мэтью с удивлением увидел, как обе девушки, держась за живот, медленно сползают со своих стульев в приступе безумного хохота. 

* * *

Прошло несколько лет.

Веронике не дали окончить институт, поставив условием отказ от замужества и выезда в США. Она выбрала любовь и, преодолев немыслимые чиновничьи преграды, вышла замуж за Мэтью и уехала в Америку. Аня, получив однажды весточку от подруги из далёкого Сиэтла, с трепетом рассматривала фотографию, которая чудом дошла в надорванном от проверки конверте. На ней Мэтью, обнимая Веронику на фоне красивого дома, держал на руках четырёхлетнюю очаровательную белокурую девочку, похожую на ангелочка. Эта семейная идиллия шла вразрез с тем, что пропагандировалось в официальных СМИ Советского Союза, представлявших Америку «империей зла».

Единственный международный звонок, которого Аня ждала на переговорном пункте Центрального телеграфа несколько часов, заставил обеих подруг заплакать от радости.

– Вероника, дорогая моя, скажи только честно: ты ни о чём не жалеешь, ты счастлива? – стоя в тесной телефонной кабинке, спросила Аня с волнением, причиной которого была ежедневная советская пропаганда об ужасах американского общества и его представителях.

– Ну что ты, Энн! – называя подругу по-английски, ответила Вероника. – Я очень счастлива. Не верь тому, что у вас говорят об американцах. Мэтью никогда не возьмёт «фальшивую ноту» в отношении меня, понимаешь, никогда.

«Какое счастье», – облегчённо вздохнув, подумала Аня и, закрыв глаза, прижала холодную телефонную трубку к мокрой от слёз щеке.

Живая легенда

– Давайте, давайте! Ещё немного! Ура! – Женщина, массовик-затейник, громко подбадривала отдыхающих, принимавших участие в совершенно дурацком состязании. Мужчины и женщины пенсионного возраста, разделившись на две группы, с таким остервенением тянули канат в разные стороны, словно от этого зависела их жизнь и судьба.