Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям

В эпоху неизменно повторявшихся гладких стен, фронтонов и колонн произведения Баженова поражали современников новизной форм, необычайностью и остротой приемов, расцветкой и оригинальностью деталей. Казалось, красный кирпич и белый камень внесут однообразие и скуку в многочисленные здания, созданные Баженовым в этом духе. Нет, Баженов, применив эту цветовую гамму, не только возродил художественную расцветку древнерусского искусства, но внес в архитектуру необычайную жизнерадостность, которой так богато древнерусское зодчество.

Особенно поучительно сравнение дворца, выстроенного в Царицыне Казаковым, и павильонов, созданных Баженовым. Казаков аккуратно вытесал каждый камень, подогнал деталь к детали, линию к линии. Павильоны же Баженова производят такое впечатление, словно они созданы по волшебству, а не тяжелым трудом каменщика. Каким-то особым, ни с чем не сравнимым очарованием веет от баженовских произведений. Внимательно изучая произведения Баженова, мы можем восстановить ход его мыслей, путь его творческих исканий, и каждый раз он предстает перед нами ярким, оригинальным, неповторимым мастером русской архитектуры».

По легенде, Екатерина сказала Казакову: «Как все хорошо! Какое искусство! Это превзошло мое ожидание; нынешний день ты подарил меня удовольствием редким; с тобой я сочтуся, а теперь вот тебе мои перчатки, отдай их жене и скажи ей, что это память моего к тебе благоволения». Восторг императрицы вызвал пока еще не проект новой резиденции в Царицыне, а здание Сената в Кремле, выстроенное Казаковым. Вот и опять стечение обстоятельств : Баженову в Кремле строить не дали, а Казакову - пожалуйста. Если раньше Екатерина говорила «мой Баженов», то теперь своим стал Казаков. Еще Грибоедов писал: «Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь». Да, слишком скоротечно и переменчиво расположение власти. Казакову это тоже предстоит пережить, но потом, а пока государыня восхищается им - в доказательство прочности купола Сената, 25-метровый диаметр которого делал здание уникальным, Казаков залез на его вершину и простоял до тех пор, пока не сняли поддерживавшие его леса. И все это на глазах у Екатерины и ее свиты.

Подобных же впечатлений она ждала и от нового царицынского дворца. Матвей Казаков спроектировал Большой дворец состоящим по сути из двух самостоятельных зданий, соединяла которые обширная галерея. Правое крыло здания предуготовлялось Екатерине, левое - Павлу Петровичу. Галерея же предназначалась для устройства тронного зала, сравнимого по величине с аналогичными помещениями императорских резиденций в Царском Селе и Петергофе. Это вполне отвечало видению императрицы и ее представлениям о масштабах собственного величия и грандиозности всего ею сделанного для своих подданных. Дворец Казакова уже никак не походил на «игрушечные» корпуса Баженова. Монументальность, державность, мощь - вот те качества, которые с лихвой воплотила в себе новая императорская резиденция.

Большие масштабы сооружения подчеркивались восемью высокими гранеными башнями, отдаленно напоминающими башни Кремля. Из окон дворца должна была открываться отличная перспектива на царицынские пруды. Но вот загвоздка - вид загораживали Большой Кавалерский и Камер-юнфарский корпуса, а посему их приговорили к сносу.

Осуществленный проект дворца по проекту М. Казакова

Казаков быстро снес стены баженовских дворцов Екатерины и Павла, и 18 июля 1886 года состоялась закладка фундамента нового трехэтажного дворца. Но ломать - не строить. Скорость сноса прежних зданий оказалась обратно пропорциональна темпам возведения корпуса Казакова. Если разделить затраченное на строительство время, получается, что на каждый этаж уходило по три года (в это время шла очередная русско-турецкая война). Да к тому же в 1791 году скончался князь Григорий Потемкин, остававшийся главным вдохновителем продолжения строительства. Не откажись Казаков от третьего этажа, то вчерне законченный дворец не появился бы и к 1794 году, когда он уже был покрыт временной крышей. Тогда же были снесены мешавшие Большой Кавалерский и Камер-юнфарский корпуса Баженова.

Несмотря на откровенное неприятие императрицей баженовского проекта, Казаков (надо отдать ему должное) исполнил внешний вид здания в том же псевдоготическом стиле, хотя классицизм был тогда в большем почете. Остались и прежние декоративные элементы -красный кирпич в гармоничном сочетании с белым камнем. А вот архитектурный ордер получил куда более масштабное развитие, и потому фасад украсился крупными деталями -полуколоннами и пилястрами. Их можно было заметить издалека.

Помимо Царицына вялотекущая стройка велась и в близлежащих селах Булатникове (там предполагалась резиденция Потемкина) и Конькове (дворец для великих князей). Но Екатерине не суждено было увидеть новую резиденцию - в ноябре 1796 года она скончалась. Конец наступил и царицынской эпопее, со смертью Екатерины строительные работы полностью остановились.