Открыватели дорог

Он развернул статуэтку, достал из письменного стола обломанные крылья, разыскал в одном из ящиков паяльник, кислоту и олово, и вот по комнате пронесся острый запах, и крылья богини плотно прикипели к плечам. Поставив статуэтку на круглый столик между нами, он поднял рюмку и прикоснулся ею к крылу богини. Я проделал то же самое, и он наконец заговорил.

Я записал историю бескрылой Ники и предлагаю ее на ваш суд.

Так как это всего лишь личная история одного молодого ученого и нескольких его друзей и противников, я почел за благо изменить некоторые фамилии. Что же касается элементарных частиц атомного ядра, также действующих в повести, то иные названия их и свойства, могущие привести физиков в недоумение, просто вымышлены автором для удобства изложения идей и фактов, с которыми сталкиваются мои герои.

Итак, до встречи в конце повести!

Автор

1. НЕ ВСЯКИЙ УСПЕХ ЕСТЬ ПОБЕДА

Утром 25 мая Алексей Горячев проснулся знаменитым. Ну, может, не совсем знаменитым, но, во всяком случае, известным не только узкому кругу своих друзей и знакомых, а и в том широком мире, где раньше о нем никто ничего не слыхивал.

Началось с того, что позвонил Ярослав Чудаков.

— Прочитал, старик? Ну и как?

— Что я должен был прочитать? Автореферат твоей докторской диссертации? Сегодня воскресенье, и я не собираюсь что бы то ни было читать! По Конституции это день отдыха!

В институте часто разыгрывали друг друга, и Горячев решил не поддаваться.

— Да я не о том! — с досадой сказал Чудаков. — Гиреев разразился статьей о работе института. И больше всего говорит о тебе и обо мне. Открой сегодняшнюю газету. — И положил трубку.

Если бы Ярка продолжал трепаться, Горячев и не подумал бы взять газету. Он читал ее по вечерам, тем более в воскресенье. У него за неделю образовывался недосып часов на восемь, а Горячев любил во всем пунктуальность. Поэтому в субботу он заваливался в постель в десять вечера, а вставал в воскресенье тоже вечером, около пяти или шести, в зависимости от того, сколько недоспал за неделю.

Но после того, как Ярослав швырнул трубку, о сне не могло быть и речи. Горячев прошлепал босиком в переднюю, где под прорезью в двери лежали на полу газеты и журналы.

Алексей поднял газету и на ходу развернул. Ярослав не разыгрывал: на второй странице была напечатана статья Гиреева, директора института, посвященная новым открытиям в области элементарных частиц. Иван Александрович начинал ее настоящим панегириком в честь «молодых воспитанников института» Горячева и Чудакова. Горячева он даже именовал по имени и отчеству — Алексеем Фаддеевичем. Чудакова же, которого недолюбливал за злой язык, обозначал только инициалами — Я. Я. Однако фамилия Чудакова упоминалась не реже, чем фамилия Горячева, — двенадцать раз!

Все эти сложные подсчеты Горячев произвел уже в постели, благо карандаш был под рукой, на ночном столике, рядом с записной книжкой и сигаретами. На институтском языке это называлось: выбрать полную информацию. Известно, что в любом источнике информация находится в рассеянном состоянии. Главное, привести ее в систему.

Итак, в возрасте двадцати восьми лет Горячев, сам того не подозревая, превратился в ученого мужа, которого отныне даже старшие будут называть Алексеем Фаддеевичем. Сначала это будет звучать шуткой, но постепенно все привыкнут, и Алексею Фаддеевичу останется только обзаводиться семьей, жирком и степенями. Не то же ли происходит со многими учеными не только в их институте, но и во всем мире? Во время прошлогодней конференции в Женеве Алексей насмотрелся на физиков: только спорт и спасает их от ожирения…

И тут же подумал: Чудакова на эту удочку не поймаешь! Он жиреть не станет!

И улыбнулся: ну, а сам-то Алексей клюнет?

Удочки бывают разные. Золотые, как эта статья директора института. Серебряные — вроде повышения в должности. Медные — новая квартира и телефон под рукой. Стальные — таких Алексей еще не видал, но Чудаков как-то говорил ему, чем кончилась ученая карьера ныне уже немолодого физика Подобнова: ходит в мире некий человек с опустошенной душой и только завидует всем. В данную минуту, возможно, завидует Горячеву и Чудакову, хотя, видит бог, уж им-то завидовать не стоит…