Откуда эти названия?

Однако в Пермской области многие названия на -ата (-ята) могли войти в топонимию и через коллективные прозвища выходцев жителей из какого-либо населенного пункта. Так, от имени Софрон был когда-то образован топоним Софроново; жителей населенного пункта называли софронята, это прозвание в конце концов закрепилось в качестве нового топонима — Софронята.

В связи с этим интересно отметить, что в коми-пермяцком языке, в котором нет топонимов на -ата (-ята), очень распространены названия жителей по населенному пункту. Жителей деревни Кубенево называют кубенята, деревни Пиканово — пиканята, деревни Абрашево — абрашата. Это похоже на то, как в русском языке называют детенышей животных и птиц: котята, гусята, галчата. В коми-пермяцкую топонимию такие слова проникли из русских говоров. Например, в селе Долды, где живут русские, встречаются прозвища жителей по населенным пунктам: корнята, погодята, орломята.

Материалы ревизских сказок середины XIX века свидетельствуют о том, что многие названия с формантом -ата

(-ята) возникли недавно. В том же Филатовском сельсовете Ильинского района, приблизительно совпадающем с границами бывшей Филатовской волости, в 1850 году не было ни одного названия на -ата (-ята), а теперь их здесь шесть. Новый формант возникал иногда на месте другого. Так, в 1850 году здесь была деревня Макурина (две семьи Макуриных); в 1968 году она попала в документы под названием Макурята. Точно так же была деревня Давыдово (шесть семей Давыдовых), теперь она значится как Давыдята.

Формант -цы проник в топонимию как средство для обозначения выходцев из каких-либо мест, населенных пунктов: андреевцы (из деревни Андреево), таборцы (из Таборов), иньвенцы (из бассейна Иньвы

), косинцы (из Косы), кудымкарцы (из Кудымкара).

Коми-пермяки заимствовали суффикс -цы в значении «жители такого-то населенного пункта», позднее названия с -цы были перенесены на сами населенные пункты. Так название деревни Канамова в народном говоре звучит Канамовчи (в коми-пермяцком языке русское -цы переходит в -чи), деревню Казаринова называют Казаринчи, Асанова — Асановчи

, Ефимова — Ефимовчи.

Суффикс -ичи первоначально имел патронимическое значение — отчество лица (в русском -ич: Иванович, Ильич), но впоследствии значение его расширилось — он стал указывать на зависимое положение людей, принадлежность их к какому-то роду (Омичи, Фомичи, Емеличи, Захаричи, Коровичи).

Топонимы, совпадающие по форме с прилагательными, имеющими суффикс -ск- (-ск), по выражению В. А. Никонова, передают «неличную принадлежность»[60]. Среди них можно выделить топонимы, возникшие таким образом: 1) от названия церкви, церковного праздника: Богоявленск, Богородск, Воскресенск(ое), Рождественск(ое), Архангельск(ое); 2) от собственных имен: Азовский, Александровский; 3) от названий революционных событий, имен выдающихся людей: Октябрьский, Ленинский, Чкаловская, Пролетарск.

Относительно редки в Пермской области топонимы с формантом -ка (-овка

, -евка, -инка), имевшим первоначально уменьшительное значение, а потом ставшим суффиксом топонимов-существительных с различными значениями: Березовка, Жердовка, Федоровка, Пожевка, Зубовка, Абрамовка, Ермаковка.

Топонимы с формантом -иха представлены также не густо: Головниха, Гуриха, Мусиха, Косотуриха, Опалиха, Глушиха. Основной очаг их за пределами области — на территории между Волгой и Клязьмой[61]. В Прикамье они появились около XIX века. Первоначальное значение суффикса -иха принадлежностное: Данилиха — 'принадлежащее Данилу'. Впоследствии это значение сузилось до прозвищ женщин по отцу или мужу. Прозвища по мужу в нашей области встречаются повсюду: Олексаниха (муж Олексан), Захариха (Захар). Они имеют разговорно-просторечный характер и чаще употребляются лишь в разговоре о третьем лице. Что касается топонимов на -иха в первом, то есть в принадлежностном, значении, то они встречаются, правда изредка. Так, в Бондюжском и Вильгортском сельсоветах Чердынского района мы выявили, что нередко одно имя (Орлиха, Гагариха, Игнашиха) относится и к людям одного рода (обычно к женщинам), и к земельным угодьям — лугу, урочищу. Интересно в связи с этим отметить, что Ю. П. Чумакова нашла очаг антропонимов — женских прозвищ по отцу в Выксунском районе Горьковской области[62].