Откуда течет Неман

Потом — какое-то воззвание и прокламация в форме интервью с неким молодым советским человеком. Это уже пятый или десятый экземпляр под копирку, и разобрать что-либо просто невозможно. Ясно одно: кто-то радеет, болеет, не спит или…

У Герцена в статье «С того берега» есть любопытная мысль: «Социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик

отрицания и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестною нам революцией».

Так радеет или действует по указке извне? Кто и когда ответит на этот вопрос?

3 июня 1971 г.

Не везет «Неману» в этом году. Материалы — один интереснее другого — летят в корзину.

Полетели записки Бориса Микулича, уже подготовленные к печати, а на них мы так рассчитывали! И вот сейчас летит документальная повесть Бориса Клейна «Жена карбонария» — о Мигурских, героях рассказа Льва Толстого

«За что?» — тоже почти готовая к печати. Повесть читалась, обсуждалась, автор перерабатывал ее с учетом замечаний редакции...

И дело все в том, что Борис Клейн обвинен в политическом двурушничестве. Открыто, с кафедры проповедовал одно — он преподавал историю КПСС, — а за углом, так сказать, в узком кругу, совсем другое. И вот результат — исключен, уволен с запрещением преподавать и заниматься научной работой.

Я не знал Бориса Клейна как человека (мы не сходились близко), но автором он был толковым, настоящим, и как автора, потерянного для «Немана», его можно пожалеть. «Побег из Колымажного двора», «Доктор Руссель», «Дело

Бонч-Осмоловских»... Все эти вещи запомнились крепко.

4 июня 1971 г.

Послал Аленке деньги — «пенсию», как она выражается.

Пересекаю проспект, подхожу к приходной кассе, чтобы расплатиться за телефон, и вдруг навстречу женщина, очень живая, даже, как показалось, жизнерадостная.

— Георгий Леонтьевич, не узнаете?

— Лидия Александровна!

Она протягивает руку, я пожимаю ее, и пошло — пятьсот слов в минуту. Лидия Вакуловская, та самая... Впечатление такое, что встряска пошла ей на пользу. Много пишет, часто печатается (последние роман и повесть приняты

журналами «Москва» и «Октябрь»), друзья (Климашевская, В. Тарас и др.) от нее отвернулись, но это и к лучшему.

— Ведь это мне подсунули письма Солженицына. Когда допрашивали в КГБ, я все ждала: сознается, сволочь, все скажет тот, кто подсунул... Нет — отрекся! — и пришлось всю вину взять на себя... Переживем!..

8 июня 1971 г.

Во дворе Союза писателей встретил Макаенка. Отошли в сторонку.

— Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? А что, если взять Василя Быкова редактором отдела прозы? А?.. Перетащим его в Минск, квартиру дадут... Думаю, там (кивок в сторону здания ЦК КПБ) одобрят и поддержат... Как ты?

Я сказал что-то в положительном смысле, а потом пораскинул умом и пришел к убеждению, что это не лучший вариант. Во-первых, не хочется понижать в должности (а значит и ущемлять материально) Кудинова. Во-вторых... Во-вторых, еще неизвестно, справится ли Василь Быков. Читать уйму рукописей, отбирать, редактировать… Макаенок, например, может разобрать, дать дельный совет, а сам поправить, отредактировать не в состоянии. Во всяком случае, до сих пор не отредактировал ни одной страницы. Возвращая прочитанную рукопись, он обычно предупреждает:

— Ну, на стиль я не обращал внимания…

А Василь Быков? А если и он на стиль не будет обращать внимания?

11 июня 1971 г.

Звонит Макаенок:

— Ну как? Не уехал еще?

— Нет... Хорошо, что ты позвонил... — и выложил ему свои сомнения насчет Василя Быкова.

Думал, будет возражать, доказывать, — нет!

— Так я же в порядке совета... Дело это не срочное… Вернешься — подумаем...

14 июня 1971 г.

Коктебель... Тот же Коктебель. Начальство сменилось, порядки (вернее было бы сказать — беспорядки) остались прежние.

На этот раз нас поместили в седьмом бараке (вторая комната). Просторно, хотя и сыровато. И — запах какой-то… Впрочем, этот запах здесь во всех бараках.

15 июня 1971 г.

Среди отдыхающих нет-нет да и попадаются знакомые по прошлому лету. Алексей Каплер и Юлия Друнина — и в столовой у них тот же столик, на веранде, жена Шукшина, кажется, Лев Кондырев, еще кто-то — фамилий их не знаю, запомнились одни лица…

В прошлом году «гвоздем сезона» был Евг. Евтушенко. Сейчас Евтушенко нет и «гвоздя» нет, — и как-то скучновато по сравнению с прошлым годом.

Да и погода... Сегодня был дождь, с утра дует ветер. Не «южно»!

17 июня 1971 г.

Ну и Крым!.. Ветер, то солнце, то дождь... Вода в море плюс четырнадцать... Войдешь и — как пробка — выскакиваешь обратно.

20 июня 1971 г.

Послали Аленке денег на дорогу. Значит, в конце июня нагрянет сюда. А Наташка не хочет ехать. Так, во всяком случае, она сказала Алесю Савицкому, а тот — Людмиле Борисовне, своей жене, отдыхающей здесь, в Коктебеле,

вместе с нами. Это существенно меняет планы. Без нее и Валентина, а вернее всего, и Аленка не останутся здесь дикарями.

21 июня 1971 г.

Читаю «Затерянный мир Кинтано-Роо» Мишеля Песселя. Любопытная книжица.