Откуда течет Неман

Север, север, старая Русь, заповедная, хотя меня ничто не связывает с этими местами, — все же они тянут, манят, влекут... Иногда в голову приходит что-то чудное, совсем невероятное — вот поеду (или поплыву, какая разница), окунусь с головой в эту древность и святость, потом, уже в Ленинграде, схожу на Волково, поклонюсь великим страдальцам за землю русскую, все усилия и жертвы которых, кажется, оказались все-таки не напрасными, и мне станет легче. Может быть, прибавятся силы — перенести, пережить всю ту шумиху и неразбериху, которые несмываемым позором ложатся на светлое чело твое, Русь...

Кротости и тишины севера — вот чего мне захотелось, до тоски и бессонницы.

29 апреля 1978 г.

История с публикацией Брыля все еще остается в центре внимания читающей публики.

В прошлый четверг в автобусе встречаю Порецкого и Пренскую, первооткрывателей поэмы Гуссовского «Песнь о зубре»: «Ну вы и молодцы! И что начальство нашло в публикации? Все верно! И перевод... Какой прекрасный

перевод!»

А в институте народного хозяйства, где состоялась читательская конференция по моей книге «Поездка в Тростёну», меня окружили библиотечные работники: «Как Брыль? Сильно пострадал?» Я объяснил, что Брыль в общем-то не

пострадал, если кто и пострадал, так это я, переводчик и публикатор, и... в ответ услышал сочувствия. И что любопытно: и эти читатели, библиотекари, не находят у Брыля ничего крамольного. Просто мы привыкли к критике сверху вниз, а не снизу вверх, только и всего.

Кстати сказать, читательская конференция прошла обыкновенно. Выступавшие хвалили, чувствовалось, что рассказы и повести им понравились, но — выступавших-то было всего четыре человека. Остальные (человек сто с

небольшим) пришли из любопытства: а какой он, живой писатель?

Очень хорошо сказала одна преподавательница: «У Георгия Попова добро переходит из рассказа в рассказ...» Присутствовавший на конференции Михась Мушинский ухватился за эту фразу: «Вашей мысли могли бы позавидовать профессиональные критики и литературоведы...»

Я сидел, слушал и думал, как труден путь от писателя к читателю. Продавцы книжных магазинов в большинстве своем равнодушный народ, им все равно, чем торговать. Библиотекари настолько тонут в огромной массе поступающих книг, что разобраться в этой массе, отличить подлинно талантливое от посредственного им бывает трудно даже с помощью библиографических бюллетеней. Да к тому же и оценки, содержащиеся в этих бюллетенях, как и в публикуемых журналами рецензиях, чаще всего бывают поверхностными и приятельски-субъективными.

6 мая 1978 г.

Юбилей прошел тихо-тихо. Ни наград, ни премий — ничего! Несколько телеграмм, несколько телефонных звонков да — еще — в «ЛіМе» безобразный портрет. Вот и все.

В редакции выпили. Пришел Макаенок. Поставил бутылку коньяка и сказал, что у него лежит для меня подарок. Поехали на такси. Оказалось, подарок — это оленьи рога. Они валялись у него с полгода или больше, и вот нашел предлог, чтобы избавиться.

Среди телеграмм особенно дорогие от Таси и Саши из Анжерки, от Янки Брыля, Василя Витки и Николая Алексеева. А из звонивших порадовали двое — Алена Василевич и Максим Танк.

Вчера развеселила меня нежданная встреча. Иду по проспекту, смотрю — в книжном киоске лежит моя книга «За тридевять планет». Это через полтора-то года после того, как она вышла! Спрашиваю, откуда взялась. Продавщица отвечает: «Да сегодня привезли со склада. Сколько, спрашиваете?» — Посмотрела в накладную и назвала цифру: 48 экземпляров! Сегодня подошел опять, поинтересовался — разобрали до единой книжки! Ну и чудесно, думаю, так-то лучше! Кстати сказать, из Москвы сообщили, что ВААП все же дает рекламу на книгу «За тридевять планет». Запросили еще один экземпляр, хотят послать его (по запросу) не то в Венгрию, не то в США, наши вааповцы точно не знают.

...Весна. Сегодня первый теплый день. Деревья зеленеют, трава прет и воробьи орут как сумасшедшие.

14 мая 1978 г.

В четвертом номере «Литературного обозрения» напечатана заметка «Субъективность или субъективизм?» — по поводу нашей брылевской публикации.

Вот с этого и надо было начинать! Не стучаться в вышестоящие инстанции, не требовать расправы, а взять и опубликовать заметку «по поводу», то есть сделать то, что и принято делать в таких случаях.

А так ведь грустно очень получается. Сначала звонки, звонки, звонки, затем экстренное заседание, строгое решение, Попова, как виновника, чуть с лица земли не стерли, во всяком случае, даже 60-летие никак не отметили, еще бы, чуть ли не враг народа, а потом, в довершение всего, — эта заметка!

Да и заметка-то так себе, куцая, жалкая и в высшей степени неубедительная. Неведомый автор, «литератор» (судя по всему, этим «литератором» является Сырокомский, правая рука Чаковского) только и нашел, что Янка Брыль замахивается на Сервантеса, Томаса Манна, Джона Голсуорси и... Мухтара Ауэзова!