Отличный парень

Стив наклоняется и целует ее в щеку.

— Что ты думаешь?

— Это не телефонный разговор.

Стив поворачивает Анук лицом к себе; теперь у нее свободна только одна рука, в которой зажата телефонная трубка.

— Мы еще ни разу не смогли откровенно поговорить друг с другом.

— Я всегда была с тобой откровенна! — возмущается Анук.

Вот так раз! Стив целует ее в губы; она ощущает этот вкус солнца, счастья, любви. Закрыв глаза, она отвечает на его поцелуй; голос Роберта звучит совсем близко, несмотря на отведенную в сторону трубку. Его голос наполняет все пространство между трубкой и ухом Анук.

— …я принял важное решение. Я расскажу тебе все…

Стив. Его губы. Его тело.

— Я понимаю твое удивление… Порой бывает полезно оказаться на расстоянии; день, проведенный вдали от тебя, помог мне разобраться в самом себе. Мне легче говорить с тобой, когда я не вижу твоего лица.

Отвечать на поцелуй. Таять от блаженства.

— Мне кажется, что ты сейчас готова к любви. Ласковая и нежная, как никогда раньше. Я представляю гостиничный номер, вокруг легкий беспорядок, который…

Она отстраняется от Стива и произносит в трубку:

— …что?

— Который так идет к тебе. Анук? С самого начала мы пошли неправильным путем…

— А… — произносит она и чувствует на своей левой груди ладонь Стива.

— Я понимаю, что ты тоже взволнована… Анук…

— До завтра, — говорит она. — Завтра ты скажешь мне все, что захочешь. До свидания.

— Анук… Анук…

— До свидания…

— До свидания… До завтра…

— Вы, — восклицает она, положив трубку. — Вы…

Он отвечает на французском языке без акцента:

— Я тоже говорю тебе «до свидания». По-своему. Прощай, Анук.

Она прячет лицо у него на груди.

— Он возвратится только завтра утром… У нас есть целая ночь. Если вы хотите…

Он вновь будет рассказывать ей о Дороти. И об этом чертовом самолете в Нью-Йорк. И о своей работе. И непременно уйдет с победой. Американец всегда уходит с победой. Он ведь супермен. Вокруг него вертится весь мир.

— Целая ночь, — говорит он. — Мне тоже надо позвонить. В Нью-Йорк, чтобы предупредить Дороти. Я покажу вам ночной Нью-Йорк. Вы уверены, что ваш муж не вернется раньше? Мне не хотелось бы стать причиной развода…

— Я уверена, — отвечает она. — Вот только переоденусь.

— Переоденетесь?

Американец удерживает ее за талию. Ей нравится, когда он показывает, что имеет на нее права.

— Зачем вам переодеваться?

— У меня есть прелестное платье для ужина; подождите секунду, я сейчас покажу его…

Она бросается к шкафу и снимает с вешалки настоящее произведение искусства, сшитое из полупрозрачной ткани.

— И вы хотите надеть на себя это?

— Ну да. Это — мое первое платье, заказанное у одного из самых известных кутюрье. Три недели спустя после нашей свадьбы отец закатил званый обед. Возможно, он хотел показать всем, что я остепенилась… Это платье имело бешеный успех.

— Повесьте его обратно в шкаф, — произносит Стив сухим тоном. — И идите сюда.

Неожиданно для нее он переходит на приказной тон.

— Вот…

Она стоит перед ним, словно новобранец перед придирчивым капралом.

Стив оглядывает ее с ног до головы.

— Даже в мятых брюках и в кое-как застегнутой блузке…

— Кое-как? Где же?…

— Не ищите… Даже в таком виде вы слишком хорошо одеты для ночной прогулки…

— Потому что вы поведете меня куда-нибудь поужинать?

— Снова у вас одна еда на уме… Французы, что, помешались на еде?

Она молчит.

Резким движением Стив сдергивает с головы Анук кепку из легкой ткани…

— Свободу вашим волосам… Они слишком чистые и тщательно расчесанные.

Он хочет растрепать ей волосы. Анук отодвигается от него. Его шутка заходит слишком далеко и вовсе ей не нравится.

Стив протягивает ей носовой платок.

— Сотрите с губ остатки губной помады.

Он снимает с шеи золотой медальон и протягивает его Анук вместе с тонкой цепочкой.

— Вот возьмите. Положите в ящик. Я заберу его, когда мы вернемся. Я бы не хотел, чтобы какой-нибудь псих сорвал его. Это подарок моей матери…

— Какая она, ваша мама?

— Она — счастливая женщина. Как все американские матери, чьи сыновья вернулись живыми из Вьетнама. Она счастлива еще и потому, что у меня остались целыми руки и ноги…

Анук держит в ладони тонкую цепочку с медальоном. Возможно, это его прощальный подарок…

— Не потеряйте! Мне дорог этот медальон…

Она подходит к комоду. Первый ящик заполнен ее вещами; здесь вперемешку лежат носовые платки, трусики, косынки и прочие мелочи. Она искоса наблюдает за Стивом. Его нельзя узнать. Непонятно, чему он радуется? Возможности провести с ней эту ночь или же грядущей прогулке по ночному городу? Он садится на край кровати Роберта, называет номер телефонистке, а затем произносит:

— Это не займет много времени.

Сейчас он позвонит Дороти. Эта мысль ей невыносима. Хватит уже одного звонка Роберта. Прошлое, которое ей хотелось бы забыть навсегда…

— Алло! — произносит Стив. — Это ты…

Звучит не как вопрос, а как утверждение. Никакого приветствия, никаких нежных слов.

— Сегодня вечером я не вернусь. У меня дела. Не беспокойся. Да. Как скажешь. До завтра.