Отличный парень

— Существуют такие души, которые призывают к себе души других людей. Подобно спруту, они тянут к вам свои щупальца. Они ломают ваше сопротивление и вызывают вашу гибель. Возможно, господин О’Коннелли призвал к себе Мэйлоу… Ему там скучно одному… Или же…

Она замолкает. Зачем огорчать Хельгу и сыпать соль на ее рану: она лишь хочет сказать ей несколько слов, чтобы немка запомнила их и испугалась.

— Возможно…

Она раздумывает. Все-таки Хельга часто делает ей подарки. К тому же она всегда с ней вежливо разговаривает. И все же, зная, что причиняет ей боль, пуэрториканка уже не могла больше сдерживаться:

— Он еще вернется за вами…

— Старая ведьма! — восклицает немка.

Эти слова она произносит по-немецки.

— Не сердитесь, — говорит консьержка.

Женщина направляется к входной двери.

— Не надо сердиться… Я не понимаю по-немецки… Что это значит?

И она тоже начинает говорить на своем родном языке.

Раздается резкий звонок в дверь, и женщины замолкают.

— Вон! — произносит Хельга по-немецки и подталкивает ее к входной двери. — Вон! Грязное животное. Меня преследуют другие видения. Сотни трупов на улицах Берлина! Разложившиеся покойники, которых вытаскивали из-под руин! Солдаты, смеявшиеся после того, как застегнули ширинки… Оккупанты? Победители? Пошла вон!

Она подталкивает толстуху к выходу. Звонок продолжает настойчиво звонить.

«Это доктор», — думает Роберт. Его глаза горят. Анук причиняет ему боль. Душа? Она не может болеть, как зуб.

— Все плохо! — восклицает Хельга, едва увидев доктора. — Только что в холле убили полицейского, я выгнала консьержку, мой француз горит огнем… Боже мой! Ну и денек!

— Обычный день в Вашингтоне, — отвечает доктор. — Успокойтесь, Хельга. Пройдите в ванную комнату и плесните себе в лицо пригоршню холодной воды.

— Оставляю калеку на ваше попечение, — отвечает Хельга.

Она чувствует себя разбитой и усталой.

— Умоляю вас, поставьте его на ноги. Лишь бы он, наконец, ушел… Слишком много для одного дня… Я не переживу…

После ухода двух женщин в комнате вновь воцаряется тишина. Роберт чувствует холодное прикосновение стетоскопа к своей груди. Он покорно позволяет себя слушать и осматривать.

— Я могу вам кое-что сказать? — спрашивает он.

Доктор показывает на свои уши, заткнутые трубками стетоскопа. Холодное прикосновение к грудной клетке. Затем, почти горячее, к области сердца. Тук-тук-тук.

— Учащенное сердцебиение, — произносит эскулап. — Ваше сердце слишком часто бьется. Есть из-за чего.

С термометром во рту Роберт похож на дрессированное животное. Французская собачка на задних лапках.

Наконец он может говорить. Роберт привстает и облокачивается на локоть.

— Моей жены нет в номере…

— И что же? — отвечает доктор. — Вы привезли ее в Вашингтон для того, чтобы она, запершись в своем номере, связала вам пару носок? Она осматривает город…

— Но это не совсем обычный город, — говорит Роберт.

— Во всех крупных городах мира происходят убийства… Повернитесь…

Врач хлопает рукой по его бедру, а затем быстрым движением вонзает в него иглу. От удара Роберту больно. «Почему я называю это бедром, когда речь идет о ягодице?» — поправляет себя Роберт. Удар смягчает боль от укола.

— Если после этого у вас не уменьшится температура, то я ничего больше не смогу для вас сделать. Сейчас я осмотрю ваше горло. Скажите «а… а…».

Доктор, почти с досадой:

— Вы не умеете говорить «а»?

— А… А… А…

— Вот…

Еще и еще… Его тошнит. Капли жидкости с горьким вкусом лимона на простыне. Густая пена такого же вкуса. И наконец его оставляют в покое.

— Она еще совсем юная, моя жена, — объясняет он доктору, который собирает свои инструменты в чемоданчик. Возможно, она заблудилась в городе…

— Она говорит по-английски?

— Лучше, чем я.

— Так чего же вы боитесь?

— Не знаю, — говорит он.

— Вы в таком нервном состоянии из-за температуры, — объясняет доктор. — Скорее всего, она делает покупки…

— Доктор, я могу оплатить ваши услуги?

— Не спешите. Сейчас пять часов вечера. Я приду без четверти восемь. Я хочу осмотреть вас еще раз, прежде чем вы вернетесь в отель. Не волнуйтесь. Может, она всего-навсего отправилась в парикмахерскую…

Роберт смотрит на врача, как на возвращающего его к жизни исцелителя.

— Парикмахерская… Я думал обо всем что угодно, кроме этого…

— До свидания… — произносит врач по-английски.

Роберт вновь нажимает на кнопки телефона.

— Отель «Космос» к вашим услугам, — отвечает женский голос.

— Пожалуйста, парикмахерский салон?

— Минуточку… Занято…

— Я подожду…

Наконец он слышит приглушенный голос:

— Салон красоты. Вы хотите записаться?

— Мадам, пожалуйста, вы не могли бы мне сказать?..

Он подбирает слова. Никогда еще он не попадал в столь глупое положение.

— У вас должна находиться одна молодая дама, блондинка, красивая, можно сказать, красавица…

Немка входит в комнату; она бледна; женщина слушает его слова с презрительной миной.

— Господин, я не совсем понимаю, что вы хотите?

— Я ищу мою жену… Может, она сушит волосы?

— Не прячется ли она в пепельнице вместе с окурками? — добавляет немка. — Или в мусорной корзине?

Проходит минута.

— Алло! — в трубке звучит незнакомый голос. — Том, это ты?