Отлёт с Земли

– Понимаю, – кивнул Плейдон. – Несколько моих студентов тоже пострадали. Им надо попасть в сектор Альфа, чтобы перерегистрировать помолвки, но в новостях сказали, что у всех порталов полный хаос. Можешь провести их через Американский вместе со своей командой?

Роно кивнул:

– У них ровно три минуты на сборы. Мои в полном раздрае. Им нужно чем-то заняться, даже если это стояние в очереди.

Шестеро ребят ринулись к дверям. Они уже хорошо знали Роно. Если он сказал «три минуты» – значит ровно столько у них времени и есть.

Вдруг Крат подал голос:

– Амалия, пойдем с ними? Теперь мы не сможем зарегистрировать контракт на Земле, так что…

– Если еще кто-то хочет присоединиться, то у него уже только две минуты, – напомнил Роно.

– Нам не нужны вещи, – сказала Амалия. – Только мы сами.

Я потрясенно уставилась на нее:

– Ты правда хочешь заключить контракт с Кратом? Уверена, в Эпсилоне полно мужчин, которые лучше… по всем параметрам.

Амалия рассмеялась:

– Думаешь, мне нужен кто-то умный, чувствительный и зрелый? – Я кивнула, и она покачала головой: – Но это же все равно, что жить в Альфа-секторе, где уже все обустроено. Крат – живое воплощение новой планеты.

Тот нахмурился:

– Что? Почему?

Амалия привычно отвесила ему подзатыльник:

– Потому что зачатки есть, но придется много потрудиться, чтобы сделать из них что-то приличное. Не могу устоять перед таким вызовом.

Я все не могла успокоиться:

– То есть Крат тебе нравится, потому что с ним все не так?

– Именно, – ухмыльнулась Амалия.

Роно повернулся к Плейдону:

– Дэннел, мне так жаль, что ты не сможешь…

– Ни один закон не отменит того, что Кэди была моей женой. Брак гораздо выше юридических кляуз.

Шестеро запыхавшихся ребят вернулись в столовую и выжидающе посмотрели на Роно. Тот глянул на их парящие рядом сумки:

– Мы вернемся в мой купол, захватим команду и спорталимся через Америку. Там наверняка хаос, так что лучше несите вещи в руках.

Роно хлопнул Плейдона по плечу и вышел. Восемь человек поспешили следом, и в комнате вдруг стало очень тихо. 

Глава 24

Плейдон не хотел читать лекции в отсутствии восьмерых студентов, но вместо того, чтобы провести день у бассейна, все уселись смотреть новости. В полдень мужчина в блестящем костюме сделал заявление от имени дельтанского парламента. На лице его застыла тревога. Вероятно, бедняга долго и тщательно изучал, как тесно граничат Дельта с Бетой, и отчаянно пытался уладить взрывоопасную ситуацию.

– Парламент сектора Дельта выражает неодобрение касательно недавнего вмешательства нескольких человек в бетанскую церемонию обручения. Жители Дельты понимают и разделяют возмущение бетанцев столь вопиющим неуважением к их традициям и культуре. Парламент проводит срочное заседание, чтобы исправить прискорбный пробел в нынешнем законодательстве.

– Потрясно! – воскликнул Фиан.

Ворона же это не успокоило.

– Все теперь зависит от Люция, Бета в его руках. Если он разумен, то примет такой ответ, но его предки возглавляли Вторую Римскую империю. Он, наверное, и сам не прочь нарядиться в императорский пурпур.

– Люций Август Гордиан хороший человек. Он поставил на кон свою политическую карьеру, чтобы помочь внуку-инвалиду, – возразила я.

Фиан кивнул:

– Не могу поверить, что мой отец позволит армейскому альянсу поддержать претензию на единоличную власть.

– А при чем здесь твой отец? – удивился Ворон.

– Мой приемный отец – Дракон Телл Драмис.

– О, точно. Значит, Драго – твой брат.

– Ужасная мысль, – простонал Фиан, – но ты прав. Тошнотворно красивый Драго Телл Драмис – мой брат.

Я увидела на маленьком экране изображение Люция Августа Гордиана.

– Тс-с-с!

– Бета-сектор благодарен Дельте за поддержку, – сказал он. – Слишком долго между нами и другими секторами стояла стена. Будем надеяться, что это ознаменует начало новой эры всеобщего понимания.

Ворон облегченно вздохнул:

– Слава хаосу!

А затем случилось нечто невероятное. Репортер «Взгляда Дельта-сектора» поговорил с инвалидами! Конечно, интервью показали в записи, потому что при прямой связи с Землей зрителям надоели бы постоянные задержки между вопросами и ответами.

– Комитеты, присуждающие премии, даже не рассматривают мою работу, потому что я не могу покинуть Землю и получить награду лично, – жаловался профессор земного университета.

– А мне приходится притворяться, что я живу в Альфа-секторе, и продавать картины через внеземного агента, – возмущался художник. – Их бы не купили, если бы стало известно, что они нарисованы обезьяной.

– Разве вы не предпочитаете называть себя инвалидами? – спросил журналист.

– Нет, не предпочитаем. Пусть это и считается официально вежливым обращением, но по мне, «инвалид» – такое же оскорбление, как и «обезьяна».

Запись закончилась, и на меня обеспокоенно посмотрела Далмора:

– Джарра, ты хочешь, чтобы мы больше не называли тебя инвалидом?

Я пожала плечами:

– Настоящая проблема не в словах, а в презрительном тоне, с которым люди их произносят.

Мне все еще не нравилась тактика Земной Регистратуры, но она за день достигла того, чего никто другой не смог за века. Голоса инвалидов наконец услышат в других мирах.