Читаем Отмеченные фортуной полностью

Архивариус поклонился и ушел. Паша остался в одиночестве. Он уселся за стол и просмотрел список материалов, хранящихся в этой комнате. Затем стал по одной книге выкладывать на стол и просматривать их оглавление. Те из них, которые требовали внимания, он помечал закладками и возвращал на стеллаж. Через четыре часа напряженной работы были отобраны пятьдесят четыре книги. Еще столько же времени потребовались для беглого ознакомления с их содержимым. В итоге осталось двенадцать книг. Всего в них было более трех тысяч страниц.

Паша сделал перерыв на полчаса: болели глаза, затекла спина и шея. Он попил воды и сделал несколько гимнастических упражнений.

“Надо продолжать!”

Следующие три часа позволили выделить ту тысячу страниц, которые надо было скопировать. Все они были отмечены закладками. Началось копирование. Сначала дело шло медленно, но потом Паша приноровился, и темп фотосъемки увеличился.

Под конец Паша сфотографировал и перечень материалов:

“Чтоб було!”

Все расставил по своим местам, убрал фотоаппарат и прошел в комнату отдыха. Ограничился сухим пайком и завалился спать: оставалось шесть часов до прихода архивариуса.

Фалия и Игроус появились в Париусе во второй половине дня, в который Паша начал работу в архиве. Телефон его не отвечал.

- Что-то случилось?- волновалась Фалия, продолжая непрерывно соединиться с амулетом мультисвязи Паши.- Он не отвечает на мои вызовы!

- Не горячись. Не трогай амулет полчаса. Может быть, он куда-нибудь отлучился без амулета. Подождем.

Через полчаса связь так и не установилась.

- Я съезжу к нему домой, узнаю там все, что удастся. Ты будь здесь и не расставайся с амулетом связи!- распорядился Игроус.

Игроуса встретила служанка. В дом ему пройти не удалось, так как действовало защитное заклинание. Пришлось стоять у калитки дома Паши и задавать вопросы. Выяснив причину того, что Паша не отвечает на вызовы амулета связи, он вернулся к Фалии и ввел ее в курс дела.

- Уехал и мне не сообщил об этом!- бушевала Фалия.- Дай только встретиться с ним, уж попросит у меня прощения!

- Может, его неожиданно отправили по делам туда, где невозможно пользоваться амулетом мультисвязи,- успокаивал ее Игроус,- и Павелиус не смог с тобой связаться! Он ведь тоже подневольный человек, как и мы. Если возвратится только через четыре дня, делать нам здесь нечего! Телепортируемся домой. Сначала с ним свяжемся по амулету связи и уж только тогда появимся здесь снова!

В тот же день они возвратились в Хабариус.

Оставшиеся два дня в архиве Паша проработал в таком же режиме дня, как и первый. Правда, в последний день он решил не спать, а использовать это время для фотографирования максимального количества заклинаний. Только бы хватило заряда батареек! Батарейки сели на 1358 листе книги заклинаний. До окончания последних суток оставалось два часа.

“Вернусь домой - высплюсь! Чем бы полезным мне заняться в эти два часа?”

Он обошел комнату по кругу, еще раз открыл дверцы книжных шкафов, осмотрел письменный стол. Что Паша искал он и сам не мог сказать, но вот что-то заставляло его это делать. На столе стоял на подставке массивный тяжеленный письменный прибор: пустая чернильница, стаканчик для карандашей и ручек, тоже пустой, пресс-папье и нож для разрезания бумаг. Все было сделано из камня. Паша разгрузил подставку от стоящих на ней письменных приборов и заглянул под ее нижнюю поверхность. К ней по всей поверхности была приклеена какая-то мягкая материя.

“Похоже фланель. Чтобы не оцарапать камнем поверхность письменного стола”,- сообразил он.

С одного угла материя немного отклеилась. Она была приклеена к поверхности подставки узкой полоской клея, проведенной вдоль края подставки. Паша ножом для бумаг слегка поддел ее и заглянул в образовавшуюся между каменной поверхностью и материей полость. Там просматривался еще один лоскуток тонкого шелка. Он осторожно, стараясь не повредить, вытянул его наружу. Лоскут шелка был покрыт письменами, выполненными бисерным почерком. Паша положил его на стол, разгладил и попробовал прочитать текст.

“Вот уж тут без лупы ничего не разберешь. Спрячу этот лоскуток в полость фотоаппарата, где лежали батарейки. Дома разберусь.”

Он поставил подставку на место, на нее расставил письменные приборы и приготовился ожидать прихода архивариуса. Через полчаса был допущен к своей одежде и отправился домой, опять же с гордо поднятой головой.

Дома Паша выслушал доклад служанок о появлении два дня назад Игроуса и о том, что тот с Фалией собирается навестить его не сегодня - завтра. И тут же завалился спать, предупредив всем говорить, что он еще не вернулся из поездки. Проснулся рано утром на следующий день, привел себя в порядок и решил, наконец, отключить прослушку и запись от амулета мультисвязи Фалии, а заодно и проверить, как она работала в прошедшие десять дней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нагибатор
Нагибатор

Неудачно поспорил – и вынужден играть за слабого персонажа? Попытался исправить несправедливость, а в результате на тебя открыли охоту? Неудачно пошутил на форуме – и на тебя ополчились самый высокоуровневый игрок и самый сильный клан?Что делать? Забросить игру и дождаться, пока кулдаун на смену персонажа пройдет?Или сбежать в Картос, куда обычные игроки забираются только в краткосрочные рейды, и там попытаться раскачаться за счет неизвестных ранее расовых способностей? Завести новых друзей, обмануть власти Картоса и найти подземелье с Первым Убийством? Привести к нему новых соклановцев и вырезать старых, получив, помимо проблем в игре, еще и врагов в реальности? Стать разменной монетой в честолюбивых планах одного из друзей и поучаствовать в событии, ставшем началом новой Клановой войны?Выбор очевиден! История Нагибателя Всемогущего к вашим услугам!

Александр Дмитриевич Андросенко

Фантастика / Боевая фантастика / Киберпанк / ЛитРПГ / Прочая старинная литература / РПГ / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология / Литературоведение