Отмычка

Подгадав момент, Энши от души ударил рукоятью чуть ниже затылка. Ганс пошатнулся и рухнул навзничь, а клинок бессмертного уже снес голову одному из нападавших, распорол живот еще двоим и замер у горла главаря.

— Добрый вечер, — вежливо улыбнулся Энши, выдергивая из груди полностью вошедший в неё кинжал. — Не уделите мне своё драгоценное время? Уверен, нам есть о чем поговорить!

Главарь сглотнул и дрожащей рукой забрал протянутое ему оружие:

— Че? Это… как это? — только и выдавил он. — Ты че не сдох?!

— Вот об этом и будет наш разговор! Не желаете поверить в сказку?

Глава 4

Ганс очнулся от тряски.

Голова раскалывалась, земля и трава плыли зелено-коричневыми пятнами. К горлу подкатывала тошнота, становилась всё сильнее с каждым шагом бредущего следом за Энши коня.

Не сдержав тихого стона, Ганс выпрямился в седле и тупо уставился на рыжий затылок своего спутника. Подопечного. С защитой которого он, один из лучших, так позорно не справился.

— Очнулся? — Энши обернулся и лениво окинул паладина взглядом. — Тебе сильно досталось, лучше останься в седле. Мы, вроде, почти на месте.

Ганс встретил взгляд спутника твердо, хотя не без вины. И внутренне выругался. После слов той девчонки у трактира паладин нет-нет да ловил себя на том, что глаза Энши действительно какие-то не такие. Необычный огненный цвет Ганс давно списал на ритуал, но саму силу этого взгляда стал замечать лишь сейчас. Должно быть, из-за сказок проклятого Энши он стал слишком мнителен.

— Скажи, что разбойники? — хрипло спросил Ганс, лишь сейчас замечая на одежде Энши уже высохшие бурые пятна. — О нет, ты ранен?!

— Пустяк. С четверкой я разобрался. Ты хорошо их помял, от меня атаки не ждали… Считай, повезло.

— Ты утаил, что владеешь мечом?

— Что-то могу, если прижмёт.

— Подобное следует говорить сразу. Ведь я обязан…

— Ой ли? Подумай сам. Я бывший заключенный — вряд ли безобидный ребёнок.

— И ты смел утверждать, что тебя заперли без причины? Смел порочить имя Его Императорского Величества?

Энши вздохнул и снова обернулся. Но в его взгляде на этот раз скользила обидная жалость, как к умалишенному:

— Одно мешает другому? Да ну? У тебя меч не для красоты, но что-то за решетку ты не торопишься.

Ганс предпочел промолчать. Уж слишком хорошо у Энши был подвешен язык — такое чувство, что любой разговор он сможет завести именно туда, куда ему нужно. Да ещё и так убедительно. Но кое-что паладин игнорировать не имел никакого права:

— Ты спас мне жизнь, хотя мы не очень ладим. Прими мою благодарность. Я в огромном долгу.

— Именно так, — на губах Энши мелькнул и тут же исчез довольный оскал. — Не забывай этого.

— Такое не забывают.

— Кто знает… Вы, люди, прекрасно умеете забывать.

К своему удивлению, Ганс услышал в этой фразе не издевку, не подколку и не вечную насмешку, что так часто слетали с губ рыжего спутника. В этих словах Энши далеким отзвуком сквозила застарелая, но вовсе не исчезнувшая горечь. Такая, какую вряд ли разыграет даже самый лучший бард ради самого лучшего своего сказания. И Ганс невольно спросил:

— Расскажешь? Я знаю точно, любой груз легче, если его разделить.

— Хо-о… Неужто сам просишь очередную «сказку»? Не стоит. Ты охотнее веришь в кружева императорского лицемерия. Вот и сиди глухонемым с закрытыми глазами.

Ганс скрипнул зубами, но в этот раз не позволил себе промолчать — ведь разговор он начал сам:

— Скажи, почему… Почему ты так уверен, что он предаст? Мой род служит Семье много поколений. Сколько лет Его Императорское Величество правит нами? Ни разу еще он не дал повода в себе усомниться, сдержал каждое слово, данное народу, и…

— И что? Народ — громкое слово. Общие слова исполнить проще, чтоб ты знал. Величество понимает, кто я, боится меня и ни за что не даст того, что обещал. Если повезёт, позволит свободно гулять по миру. Даже торжественно всучит какой-нибудь пустырь под видом титула и земель. Но не снимет оков, которые повесил на меня ритуал. Для меня цепи и кандалы подземелья просто изменили свой облик. Не более. Не более, Ганс. Никакая это не «сила». На деле меня проще снова замуровать и забыть. А тебя, слепая верная пешка, Величество просто убьет. Даже если ты мне не веришь — ты много узнал и увидел. С самого начала ты просто мясо. Дорогое, элитное, но мясо. Как когда-то поклялся, ты отдашь за империю жизнь. Только самой империи это не нужно.

— Так значит, ты шпион? Может быть, из предателей?

— Что?

— Ты говорил мне, что оказался неугоден. Ты так старательно пытаешься настроить меня против Его Императорского Величества, что злиться на это уже просто смешно. Так скажи, какое ещё мне искать объяснение?

— Я уже сказал, Ганс, я всего лишь говорю правду. Ты не веришь, потому бесполезен как ключ. Я, к слову, это только что понял. Сам подумай: в основе силы магии всегда была искренняя вера. В этом маги от жрецов отличались мало.

— В сказках.

— В истории, от которой вы, люди, отказались.