Отныне и в Вечность

Могучее течение и само по себе было достаточно быстрым, а под парусом, да еще при попутном ветре, тримаран мчался со скоростью, приводившей путников в изумление. Исключение составлял, разве что сам Люкс, которому за отсутствием опыта просто не с чем было эту скорость сравнивать.

Лодка скользила вдоль правого крутого берега реки. За рулем сидел Кувалда. Скаврон с Нодем пристроились рядом и ревниво следили за тем, как ловко он управляется с судном. И то сказать – опыт есть опыт, когда лодкой правил Кувалда, шла она ничуть не хуже, чем у самого Люкса. Манон и Люкс перебрались на нос тримарана, где Манон, по уже сложившейся привычке, устроила голову Люкса на своих коленях и осторожно массировала ему виски и переносицу.

Вскоре должны были начаться обжитые места, однако пока еще они плыли среди нетронутой, чуть ли не девственной природы, хотя сказать, что нога человека здесь не ступала, было бы явным преувеличением. Люди тут бывали, и, видимо, достаточно часто. Друзья встречали на берегу кострища, иногда даже и обустроенные. А несколько часов назад между двух островов видели парусную лодку не то рыбаков, не то охотников, при виде тримарана удравшую и спрятавшуюся с быстротой, поразительной для столь неуклюжей на вид посудины.

И берега реки, и острова, встречавшиеся на пути достаточно часто – местность вокруг была холмистая, и полноводная Рона, обтекая холмы, превращала в острова их вершины – так вот, все это сплошь заросло гигантскими деревьями. Такие деревья, по словам Кувалды, нельзя было встретить не только во Франконате или Гегемонате, но даже и в Свенланде, их повсюду давно уже вырубили люди на свои хозяйственные нужды. Земля тут была на редкость плодородна, а климат, пусть и не свенландский курортный, был, тем не менее, вполне себе ничего. Однако места эти до сих пор оставались дикими и необитаемыми. Даже лес здесь не валили, хотя и Франконат, и Свенланд очень нуждались в приозерском корабельном и мачтовом лесе.

Объяснение этому факту было предельно простым: викинги.

Если селиться в Приозерье было равносильно самоубийству, то попытки проводить лесоразработки предпринимались отчаянными головами неоднократно. Вот только удавались эти попытки только тогда, когда власти франконата давали для прикрытия лесорубов воинские отряды, что делало лесоразработки абсолютно нерентабельными. Приозерский лес, можно сказать, пропадал зря, и когда Рона проносила мимо понимающих людей какие-нибудь плюхнувшиеся в нее от старости необъемные стволы сосен, пальм или стройные звенья хвощей, представлявших собой готовые великолепные трубы, с ними, особенно с франконцами, поголовно знающими в дереве толк, приключалась чуть ли не истерика.

Плавучие бревна, между прочим, в воде случались нередко. Тримаран с его матерчатыми поплавками и сам по себе был сооружением достаточно хрупким, а учитывая поврежденный левый поплавок, можно сказать, чудом держался на воде. Так что способность Люкса безошибочно "радарить" в полной темноте воспринималась друзьями как нешуточное благо, поскольку позволяла не останавливаться на ночлег. Все равно Люкс категорически отказывался спать ночами и отдыхал днем, вот так же устроившись головой на коленях Манон.

Манон по-прежнему действовала на Люкса лучше любых лекарств. Стоило ей положить голову Люкса на свои колени и начать поглаживать ему виски и переносицу, как боль у него тут же стихала, он впадал в дрему, практически спал… почти… и просыпался, насколько друзья могли судить, без существенных прорех в памяти.

Если раньше и были сомнения в целительности для Люкса подобного отдыха, то после первых же дней пути они полностью развеялись. Впрочем, циничный Кувалда склонен был отнести целебные эффекты на счет отнюдь не примитивного массажа, а несколько иных гимнастических упражнений, которым эта пара предавалась каждую удобную минуту… в каковом мнении и был энергично поддержан практичным Скавроном.