Отныне и в Вечность

Несмотря на то, что путь их теперь пролегал по левобережью, земле искони франконской, близость Дикого поля накладывала на эти края свой отпечаток. Одно слово – пограничье. Край суровый, и люди тут жили суровые, не склонные к сантиментам и благодушной доверчивости, а, напротив того, привыкшие во всяком постороннем человеке видеть врага. По незнакомцам, путешествующим вне дорог и караванов, здесь сначала стреляли, а потом уж разбирались, кто они такие, и чего ради сюда приперлись.

Передвигаться по здешним трактам любые – даже местные – путешественники предпочитали только в составе охраняемых караванов, только днем и только от одного укрепленного поселения до другого, очень уж дурной славой пользовались здешние леса. Зазеваешься или просто расслабишься – непременно угодишь в неприятности. Добро бы просто ограбят, так ведь и убьют, не моргнувши глазом. Шастало по этим лесам великое множество разного специфического народа, и отнюдь не только "лесные братья", которых здешняя воля притягивала к себе как магнитом. Просто на них, лесных братьев, здешние власти привычно списывали в своих донесениях все приграничные происшествия, от последствий набегов викингов – в донесениях все набеги, естественно, героически пресекались героическими подвигами героических приграничных гарнизонов – до "шалостей" на торговых трактах пакаторских дружин и просто шустриков из местных жителей. Ну, а ночевка под открытым небом вне странноприимных домов была делом уж и вовсе диким для любого здравомыслящего человека. Если на правом берегу друзьям опасаться приходилось главным образом зверей, то теперь на первое место в перечне опасностей вышел человек, а от него костром не отгородишься. Вот только Люкс никак не желал этого понимать.

Нодь со Скавроном и примкнувший к ним Кувалда все уши ему прожужжали о необходимости быть более осторожным, однако же Люкс, совершенно ошалевший от близости Манон, прислушаться к друзьям был не в состоянии, пропускал все мимо ушей и искал малейшую возможность с нею уединиться. С памятью у него потихоньку налаживалось, вот только в левом плече вместо зуда теперь появилась и с каждым днем принялась усиливаться непонятная дергающая боль, как от нарыва. Кувалда хмурился, время от времени принимался больное место осматривать и мять, бормоча себе под нос – хорошо хоть, что с вопросительной интонацией – непонятные: "абсцесс?.." "операция?.."

Было и еще одно очень даже тревожившее друзей обстоятельство, та самая летучая "хрень", что напугала в свое время Кувалду с Нодем. Вначале друзья к их рассказу отнеслись не вполне серьезно, Мало ли что может привидеться людям в темноте бессонной ночью? Однако летучая штуковина появлялась еще и еще и, в конце концов, единственным человеком в отряде, которому так и не довелось ее увидеть, оказался Люкс. Летучка, как на грех, появлялась только во время его сна, не то, вполне возможно, и опознал бы ее. Что именно может всплыть в его удивительной, непонятно откуда берущейся памяти, нормальному человеку было и не представить себе.

Первое поселение, на которое они, в конце концов, вышли, оказалось крепостью Бонанзой, при одном взгляде на стены которой Нодь издал радостный вопль – здесь он бывал, тутошний народец приторговывал добываемыми в окрестностях золотишком и вполне приличного качества полудрагоценными камешками. Причем брать все это в пограничье, да еще без посредников, было не в пример выгоднее, чем в цивилизованных местах, где цена взлетала до небес.

Бонанза стояла на "Кнутовом перелазе" – удобной для степной конницы переправе через Рону, имела сильный гарнизон и постоянное сообщение со столицей департамента Фарсалой, куда, по крайней мере, раз в месяц ходили караваны.

Нодь вгорячах предложил было друзьям войти в город и присоединиться к первому же каравану – "Я тут кое-кого знаю, мужики…" – однако рассудительный Скаврон идею эту сходу забраковал.

– Ну и как мы объясним властям, да и тем же караванщикам, откуда мы, такие ловкие, взялись, да еще при багамутовой кости? Что мы тут, извините, делаем, и где наши паспорта?.. о подорожной я уж и вообще молчу. Вряд ли, конечно, сюда успели дойти вести с полюсов, но если где-нибудь поблизости кого грабанули, а как же такому не случиться, обязательно грабанули кого-нибудь, как пить дать… да… так вот я и говорю, что если грабанули, тут же это дело на нас и навесят.

Кувалда энергично поддержал Скаврона.

– Это точно. Стоит здешним чиновникам кость увидеть, пиши пропало – глаза разгорятся так, что любой костер отдыхает. Охнуть не успеем, как окажемся и душегубами, и кровопийцами, бывали прецеденты, наслушались историй на полюсах. Мы то, конечно, отобьемся, но единственное, чего в нашем положении не хватает, так это вселенского шмона и идущей по следу погони.