Отныне и вовеки

— Стало быть, когда вы перезвонили после моего звонка и заявили, что Мартин на следующей неделе женится, это тоже была ложь?

— Да. После того как я сказал ему, что переспал с вами, он, похоже, забыл о вас и через пару месяцев после выздоровления женился на Режине. Я понимаю, в ваших глазах мне нет оправдания, но, поймите, я не мог поступить иначе. У меня была еще одна причина, о которой не знал никто. У Режины было редкое заболевание крови, я знал, что она долго не проживет. Она, наверное, и сама это чувствовала, поэтому стремилась получить от жизни все. Мартин был для нее как наваждение, она мечтала о том, чтобы стать его женой. Я очень любил сестру и готов был пойти на все ради ее счастья.

Лив на мгновение закрыла глаза. Столько лжи, потерянный ребенок, и все это во имя чего? Открыв глаза, она вгляделась в мрачное лицо Сержиу. Он изменился. Нежные, почти девические черты лица огрубели, он как-то раздался, плечи поникли, в волосах пробивалась ранняя седина.

— Зачем же сейчас, через столько лет, вы мне все это рассказываете? — с горечью спросила она. — Думаю, что не из-за угрызений совести, ибо, похоже, ее у вас нет.

— Я тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос.

Лив круто развернулась и увидела Мартина.

Лицо его было мрачнее тучи.

— Мартин, что ты здесь делаешь?

Он бросил на нее яростный взгляд, и на его щеке дернулся мускул.

— Ступай в дом и займись гостями. С этим я разберусь сам.

Первой мыслью Лив было отказаться. Она перевела взгляд с лица Сержиу на лицо Мартина. Вид у Сержиу был вызывающий, а выражение лица Мартина было просто убийственным. Они похожи на двух самцов, готовых к схватке, цинично подумала она, эти два самоуверенных мачо, едва не разбивших ей когда-то жизнь. После всего услышанного Лив все еще кипела и внезапно с неизвестно откуда взявшейся жесткостью она решила оставить их — пусть теперь уничтожают друг друга. Какая ей разница, в конце концов? Пожав плечами, она прошла между ними и направилась к дому.

Взяв с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского, Лив залпом осушила его. Гнев и возмущение никак не желали умолкать. Однако ярость придала ей сил, и она продолжала общаться с гостями, принимая соболезнования от многочисленных друзей сеньора Жоао.

— Лив, дорогая, — остановил ее доктор Ферейра. — Я уезжаю, но не могу покинуть этот дом, не выразив вам еще раз своей благодарности. Сеньору Жоао повезло, что вы о нем заботились, и он это знал. И хотя сегодня грустный день, он бы оценил то, что вы сделали. Упокой Господи его душу, вы стали его гордостью.

Лив улыбнулась ему. Он, конечно, выпил лишнего, но зато говорил искренне.

— Спасибо. И спасибо за то, что пришли.

— Это вам спасибо. Кстати, я старею и мне становится тяжело везти на себе практику. Позднее нам с вами надо поговорить. Мне нужен партнер, кто-нибудь помоложе. Вы с феноменальной скоростью овладели португальским под руководством сеньора Жоао, так что вряд ли у вас возникнут проблемы с языком. Поразмыслите о моем предложении.

— Непременно, — заверила старика польщенная Лив и распрощалась с ним.

Гости начали медленно расходиться. Лив мельком увидела Мартина, но тот избегал смотреть ей в глаза. Его лицо было непроницаемой маской, которую большинство гостей принимало за горестное выражение, но Лив не была в этом уверена. Ее собственный гнев немного поостыл, и чем больше она размышляла об откровениях Сержиу, тем сильнее разгорался в ее душе огонек надежды. Если они с Мартином выяснят отношения, то, возможно, удастся спасти их брак. Но тут она увидела, как муж прощается с Сусаной, и обругала себя за наивность. Ничего ведь не изменилось. Лив следила, как Мартин расцеловал красотку в обе щеки, а потом выпрямился и огляделся. Их взгляды встретились, и Мартин направился к жене. Она наблюдала за ним с тупой болью в сердце.

— Лив. — Он взял ее за локоть. — Пора прощаться с гостями.

— Ты хочешь сказать: теперь, когда твоя пассия Сусана удалилась, — саркастически протянула Лив, стряхивая его руку.

Глаза Мартина сузились при взгляде на ее сердитое лицо.

— Сусана не моя пассия и никогда ею не была, я тебе об этом уже говорил, — натянуто произнес он. — А теперь, сделай милость, возьми меня под руку и хотя бы в память о деде веди себя как моя жена, пока гости не разойдутся.

При такой постановке вопроса отказаться Лив не могла. Она послушно встала рядом с Мартином в холле, остро ощущая близость гибкого тела и прикосновение его руки к своему локтю, и стояла так, пока не ушел последний гость. Потом резко отстранилась и повернулась лицом к Мартину, чтобы задать вопрос, не дававший ей покоя в течение последних двух часов.

— Что с Сержиу?

— Он уехал, и это больше тебя не касается, — с каменным лицом отозвался Мартин.

— Ясно. И это все, что ты мне хочешь сказать? — спросила Лив. И только тут заметила, что его руки сжаты в кулаки и притиснуты к бокам. На одной руке костяшки пальцев побелели, зато на другой они были кроваво-красного цвета. — Ты что, ударил его?