Отныне моя

— Жаль, — отозвалась Катя и с сочувствием взглянула в лицо этому порядочному, отчаянно борющемуся за здоровье сына человеку. Она не стала любопытничать и уточнять, в чем дело.

Но он объяснил сам:

— В зимние каникулы Дема должен был проходить усиленный курс реабилитации в областном центре. Но из-за новой волны коронавируса это оказалось неосуществимо. Тогда мы с женой решили провести реабилитацию сына на дому. Я уже договорился, с завтрашнего дня к Деме начнут приезжать специалисты из Артемьевска.

— Не волнуйтесь, лечитесь, мы потом наверстаем, — горячо заверила Кирилла Алексеевича Катя.

Он благодарно улыбнулся:

— Наша семья ждет вас с Соней в гости на новогодних каникулах! Приедет старшая дочь, привезет внучку. Я поставлю живую елку. Пусть дети веселятся!

— Спасибо за приглашение! Мы с Соней постараемся приехать! — пообещала Катя.

Кирилл Алексеевич поднялся с дивана и сказал:

— А теперь пойдемте на кухню готовить чай! Нам скоро с Демой отправляться назад. Пора и честь знать!

***

Максим

24 ноября 2020 года, вторник

Вчера Максим наконец вышел на работу. Шутка ли сказать, больше двух месяцев он отсутствовал в хозяйстве! Дел в цехе по переработке молока накопилось много.

С непривычки Максим изрядно утомился, да и слабость нет-нет да и давала о себе знать. Ночевать остался в родительском доме — мать настояла! Но сегодня утром очень об этом пожалел.

Он заканчивал завтракать, когда мать подсела к нему за стол с разговорами «за жизнь». И ведь сумела выбрать момент! Как-то неудобно выходить из-за стола с набитым ртом.

— Сынок, — завела она старую пластинку, заглядывая ему в глаза, — пора тебе о жизни подумать! Душа моя исстрадалась на тебя смотреть, — и вдруг, строго добавила: — Женись, давай!

— Не на ком, — коротко отрубил Максим, не желая развивать тему дальше.

— Как это? — вскинула мать красивые брови. — А чем тебе Анжела не по сердцу? Хорошая девушка, умная, красивая. И в больнице тебя навещала! — Мать не спускала с него вопрошающего взгляда.

Максим большими глотками допил чай и поднялся из-за стола.

— Я Анжелу ни о чем не просил, — раздраженно отозвался он и сузил глаза. — Терплю ее только в память о школьных годах и твоей к ней привязанности. Нашлись подружки, тоже мне! — Максим презрительно фыркнул и попросил: — Давай прекратим этот разговор, мам.

Она не выдержала:

— О Кате все мечтаешь?! Это зря! Пора бы тебе поумнеть. — Глаза матери гневно сверкнули. — Что ты перед ней унижаешься? Мало она над тобой измывалась пять лет назад! — И понизила голос: — С двоими одновременно перед замужеством ухитрялась управляться: с тобой и Димой Озеровым!

Максим почувствовал, как у него непроизвольно сжались кулаки.

— Анжела напела? — угрожающе спросил он.

Но мать как будто не слышала:

— А сейчас что Катерина творит? — она ядовито усмехнулась. — Сам Золотарев Кирилл Алексеевич, начальник сельхозуправления, ее своим вниманием удостоил! Вот какой почет твоей зазнобе! — Мать замолчала и, не дождавшись ответа, продолжила: — Машина его исправно в Лесной тупик ныряет, как по расписанию: во вторник и в пятницу, по вечерам.

Мать, будто поняв, что сказала лишнего, осеклась и прикрыла рот рукой.

Душу Максима гибельным ядом затопили злость и отчаяние:

— Хватит, перестань! — выкрикнул он и вытер рукавом обильно выступивший пот со лба.

Мать обиженно опустила глаза и не проронила ни слова.

***

Весь день Максим провел в цехе, старался заглушить терзающую душу боль. Время от времени горло стискивало, становилось трудно дышать.

В голове ворочались тугие жгучие мысли: «Выслежу гада, не посмотрю, что при должности! Видел я несколько раз этого пижона. В хозяйство сюда, к матери, не раз приезжал. И машину его приметную знаю!»

Пульсирующая боль разрывала виски. Неужели, правда?! Но не может Катя его обманывать! Говорить ему о любви, а сама потом обниматься с другим! А возможно, не только обниматься… Нет, пока Максим собственными глазами не увидит, не поверит! Он взглянул на висевший в подсобке календарь. Сегодня вторник. Вот он вечером все и выяснит!

***

Максим попросил у завфермой уазик. Наплел, что срочно нужно съездить по хозяйственным делам, а «японку» жалко.

В семь часов вечера он медленно проехал по утопающему в кромешной темноте Лесному тупику и остановился на обочине, немного не доехав до Катиного дома. Над входной дверью ярко горел неоновый фонарь.

Сердца Максима тяжело ухнуло вниз. Он узнал в машине, припаркованной возле самого входа в дом, громоздкую иномарку Золотарева. Автомобиль был из дорогих и навороченных. Максим от бешенства скрипнул зубами: «Не обманула мать!» Костяшки впившихся в руль пальцев побелели.

Он не помнил, сколько просидел недвижимо в ожидании. Мотор уазика Максим заглушил, печка не работала, но от нервного напряжения он не чувствовал холода.