Отомстить и умереть (сборник)

— А вот обижаться вам не следует. Данная жилплощадь по праву отошла к мэрии, которая распорядилась ей по собственному усмотрению. В строжайшем соответствии с действующим законодательством. Совершенно случайно квартиру выделили мне! Просто повезло.

— А я?

— Вы? Вы никогда не были прописаны в нашем городе!

— Ну и что? Я ведь заявлял из колонии о своих правах на имущество. Вам должно быть известно об этом!

— Конечно, известно! Иначе бы я и не подозревал о вашем существовании. Но неприватизированное жилье через полгода обращается в собственность городских властей.

— И вы, как представитель этой самой власти, не преминули воспользоваться подвернувшейся халявой! — четко чеканя каждое слово, выпалил Гольцов.

— Откуда вам это известно? — хитро прищурив глазки, поинтересовался Тайсон.

«А, черт… Ведь действительно, Пашка ничего не должен знать о чиновничьих играх вокруг родительского очага! Выходит, я проболтался… Надо как-то выкручиваться из положения!»

— Видимо, вы не очень ладите с соседями, — начал импровизировать Гольцов сначала неуверенно, затем твердо и последовательно. — Старушки просто светились счастьем, сообщая о ваших махинациях!

— Какие еще старушки?!

— Те, что сидят на скамье у подъезда. От них я узнал столько интересного…

Видимо, импровизация попала на щедро удобренную почву.

— Опять Стела Никифоровна воду мутит! — разгневанно пробасил толстяк. — С чего бы это ее потянуло на откровенность?

— Не знаю! Я только поинтересовался, в каком подъезде находится квартира под номером тридцать. А она говорит: «Вы, наверное, к Олегу Ивановичу?» «К себе! — отвечаю. — Там жили мои родители». И тут старуху прорвало… «Ой, вы, наверное, Павел… Как я сразу не догадалась… Весь в отца. Нос, губы, глаза васильковые. Не дождались Степан с Елизаветой… Вот радости б то было! А в вашей квартире теперь бюрократ живет…» Да-да, так и сказала — бюрократ! «На машине, — говорит, — его привозють и увозють… Большая, видать, шишка… Только его у нас не любят… Шибко высокомерный — никогда даже не поздоровается», — старческим голосом для пущей убедительности продекламировал Макс.

— Мразь! — спокойно прокомментировал Семашко. — Если бы не муж — Герой Союза — ее б отсюда давно турнули!

Гольцов просек, что у ничего не подозревающей бабульки могут возникнуть неприятности, и решил отвести от нее подозрения:

— Всех на улицу не выбросить, господин хороший! На скамье человек пять сидело. Как минимум. И Героева супруга была отнюдь не самой агрессивной среди них. Чем вы так «достали» несчастных соседей?

— Вы их спросите… — коротко отрезал Бюрократ. И завизжал: — Что вам от меня надо?

— Как что? Квартиру! Мне негде жить!

— Слушайте, вы…

— Павел Степанович!

— Если вы сейчас же не уберетесь — я натравлю на вас милицию и тогда…

— Что тогда? Что тогда? — Макс расставил веером пальцы и пошел на сближение. — «Шнифты»[5] погашу! Собственный болт лизать заставлю!

Тайсон не на шутку испугался и попятился вовнутрь помещения. Уловив панические настроения в поведении противника, Волков мигом перешел в атаку.

— Думаешь, я своих прав не знаю? Старики жили обеспеченно. Новую мебель купили. Телик, холодильник, сантехника… Гони откупные, гад!

— Ка-ка-какая мебель? — еле выдавил Олег Иванович и, повернувшись лицом к импортной стенке, стал поочередно выдвигать из нее все ящички. Внутренне приготовившись к любым неожиданностям, разведчик хладнокровно наблюдал за его действиями, держась на всякий случай за ручку дубовой двери. Если бы Бюрократ вдруг выхватил пистолет — он успел бы выскочить из квартиры!

К счастью, тот искал не оружие. Через секунду толстяк вытряхнул на пол содержимое очередного ящичка и, подняв клочок бумаги со многими печатями, стал трясти им перед носом нахала:

— Это вы видели?

Документ назывался «Опись имущества семьи Волковых». Знакомиться со списком не было необходимости. Гольцов назубок изучил его содержание еще в Москве. Полуразваленный диван, древняя тахта, черно-белый телевизор да несколько ковров, наполовину съеденных молью, — вот и все достояние живших здесь стариков!

Но Макс и не собирался сдаваться.

— У мамки было золото! Несколько цепочек, два обручальных кольца, коронки…

— Мне об этом ничего не известно!

— И деньги… — продолжал блефовать Гольцов. — Пятьсот долларов хранились за иконой Матери-Богородицы… Кстати, сама по себе икона — вещь бесценная. Семнадцатый век. Досталась отцу в наследство от прапрабабушки!

— А-а-а!!! — заорал Олег Иванович. — Вот, возьмите… Возьмите все… Больше у меня нет!

— На первое время, пожалуй, хватит, — спокойно констатировал нелегал, пересчитывая деньги. — Когда закончатся — я наведаюсь еще раз! — добавил нахально и, не прощаясь, шагнул за дверь.

— Лучше не попадайся на моем пути! — угрожающе прошипел Бюрократ, когда крутой визитер удалился на безопасное расстояние.

Глава 11

Обустройство