Отпуск

Они поравнялись. Сразу стала заметна разница в росте: Алиса была почти на две головы ниже своего спутника. Он молча улыбался и слушал эти возмущённые речи с нескрываемым удовлетворением. Лестница между тем становилась уже и незаметно превращалась в винтовую, с коваными перилами, чёрными и матовыми; было видно, что пользуются ею очень редко, и перила тут скорее для красоты, нежели для безопасности.

Стало теплее. Из воздуха исчезла уличная хрустящая морозистость, и появилась тяжеловатая, сухая духота. Вокруг замелькали оттенки чёрного и красного, начала играть музыка – тягучая, упоительная и неизвестная, она из звенящего джаза легко переходила в трескучие аккорды бас-гитары, сопровождаемые хором хрипловатых бархатистых голосов. Язык был мелодичный, но резкий, с неожиданными сочетаниями звуков. Наверху на таком уже не говорили пару тысяч лет.

Алиса уже давно прислушивалась, и, казалось, различала давно ушедшие голоса, так узнаваемо сыгранные ноты и ни с чьей не сравнимую беготню барабанных палочек по натянутой коже. Пахло свежими булочками с корицей и тёплым чистым морем. Лестница кончилась.

–Ну, добро пожаловать! Я не хотел производить впечатление, так что оставил всё так, как мне нравится.

Алиса огляделась. Музыка играла чуть тише и доносилась будто с другого конца длинного коридора, в начале которого начиналась лестница. Пол и стены были гладкие, но неровные, из плотного тёмного камня, отчего всё вокруг казалось погружённым в густой полумрак. Коридор петлял, но по обе стороны на равном расстоянии друг от друга находились двери – все абсолютно одинаковые, тяжёлые, деревянные, без ручек и замочных скважин. Сам Люк тоже изменился: костюм стал полностью чёрным, вернулся пиджак; рубашка тоже стала чёрной, а вот галстук из красного стал сапфирово-синим. Черты лица остались почти теми же, только скулы стали чётче и глубже, а волосы слегка потемнели. Стало даже лучше, чем было.

Алиса посмотрела и на себя. Не поменялось ничего – даже подошва кед, со временем из белой ставшая сероватой, не изменила оттенка, а на почти чёрном полу стала будто ещё грязнее. Алису это задело.

–Пойдём.

Шаги в коридоре были почти не слышны.

Они прошли уже, казалось, несколько сотен метров, но коридор всё не кончался. Алиса с нарастающим любопытством глядела на одинаковые двери и даже незаметно попыталась толкнуть одну из них. Но незаметно не вышло – почувствовав на месте двери прозрачный липкий туман, Алиса запнулась о собственные ноги и ободрала ладонь о стену, пытаясь не упасть. Грохот был адский.

Люк медленно обернулся. Алиса попыталась изобразить непринуждённое безразличие, но в позе собаки мордой вниз это было не совсем естественно. Он опять насмешливо улыбался. Алиса встала, отряхнулась и с ноткой капризной детской требовательности в голосе спросила:

–Что за этими дверями? Ад?

–А как ты себе его представляешь?