Отпуск на халяву

С десятого класса шло перераспределение учеников: в школе было четыре специализированных (физмат, мат-информат, биохим, гуманитарный) и два-три обычных класса, при этом лишние ученики просто вылетали на улицу. Специализированные готовили ребят по усиленным программам непосредственно для поступления в избранные ВУЗы, там работали самые лучшие учителя, в классах было всего человек по 16-20! И экзамены проводили для отбора серьезные и честные. И вот те экзамены Яна сдала блестяще, обогнав почти всех из элитных соперников. Справедливость восторжествовала! Янка сразу как-то успокоилась, запрыгнув, наконец, в свой поезд. Для себя же я сделала выводы, что не так уж и плохо ей было учиться в обычном классе: она научилась работать самостоятельно, и ей это понравилось, к тому же познала новое чувство – быть лучшей, и за несколько лет привыкла быть лучшей. А учись она в сильном классе, наверняка стала бы лишь одной из многих, и не испытала того кружащего голову ощущения собственной уникальности. Однажды набрав скорость и выйдя в первые ряды, она не представляла себя иначе, и ей уже стало все равно кого обгонять – элитного или нет. Выбилась в лучшие и здесь, потом и в МГУ, и после его окончания наверняка не удовлетворится обыденной жизнью. Какой отсюда вывод? – не угадаешь, что ребенку лучше: кажущееся сегодня серым завтра может оказаться белым!

Кстати, что-то там белеет впереди… Или показалось? Я окончательно пришла в себя (задремать в открытом море, в шторм, это ж надо умудриться!) – и внезапно ощутила, что волны стали много сильнее и чаще, что свидетельствовать могло о чем? – конечно, о приближении суши, причем немалой суши. Напряженно вглядывалась туда, куда несли меня волны. Там действительно что-то было – за пеленой моросящего дождя и брызг от волн плохо видно. Жалко, что я атеистка, а то б начала молиться в тот момент, чтобы вынесло меня на пологий берег нежно и мягко. Изо всех сил задвигала окоченевшими руками и ногами, разогревая тело. Берег приближался, стали видны волнорезы и полоска суши, вроде не скалы – и то хорошо. Теперь самое сложное – не убиться, когда волна выплюнет меня на берег. С трудом вписалась между двумя волнорезами. Пропустила несколько очень больших гребней, дождалась небольшого – и поплыла с ним. Волна сбросила меня на камни, но не сильно, терпимо, зато при откате сумела, подлая, протащить обратно в море. Эх, если б я попала сюда не обессиленной и замерзшей, а в нормальной форме, я бы выбралась – просто при таких волнах я уже плавала несколько раз в жизни, даже при еще более высоких, и знаю, как себя вести. – Быстрей, разворачивайся и подныривай под следующую, Наталья! – приказала себе и с трудом исполнила, но не блестяще. Волна меня подхватила и еще раз шваркнула о землю. И тут я потеряла ориентацию в пространстве. Слава Богу, что догадалась набрать воздуха и прикрыть руками голову. Потому как третья по счету волна меня и добила – выбросила на берег. Но… я не соображала, где верх и низ, а даже если б и соображала – ничего бы не смогла поделать: уже не контролировала свое тело. Волна играла мной как хотела. Описав полный оборот в воздухе, я спиной хрястнулась о камни. Внутри громко хрустнуло – через неслабый шум волн я услышала тот хруст. Пронзила боль. Дыхание перехватило – как под дых получила. Но берег был вот он – подо мной, не дай себя забрать морю! – и не дыша, не соображая, поползла вперед, не обращая внимания на сломанную спину, четко зная, что никто мне не поможет и я умру, если не сделаю вот еще один ползок вперёд. И выбралась! Смогла одолеть еще несколько метров, огляделась – вынесло меня на каменистый пляж, аккурат промеж волнорезов, что я расценила как благоволение сверху. Углядела брошенный лежак – взобралась на него и разрешила себе расслабиться. Спина дико болела, сорвала-таки. Намного сильнее болит, чем когда-либо раньше. Хорошо, знаю положение тела, где боль наименьшая – по предыдущему опыту. Легла на бок, вытянувшись в струнку, и заставила себя дышать маленькими вздохами, иначе в обморок можно впасть. Все, теперь не шевелиться, отдыхать, спать, спать…

Поспать не дали. Растолкали двое мальчишек, похожих друг на друга, лет тринадцати и пятнадцати, братья, наверное, хвала небу их любопытству и неравнодушию. Говорить громко было больно, хрипя и жестикулируя, объяснила, что чуть не утонула, – ну это они и без меня поняли. Похоже, я такая в их жизни далеко не первая. Еще показала на спину, мол, бо-бо – интернациональный язык. Пацанчики взялись за лежак и оттащили под навес – укрыли от дождя для начала. Потом позвали взрослых.