Отпуск на прогулочном катере

-Так, кто там у нас слева в количестве трех человек?  – Напомнила Милана.

-Нет. Только не поцелуи. – Снова возмутилась Раиса Романовна.

-Выбирайте: дед Евген или три поцелуя, – поставила женщину перед фактом Милана.

Раиса Романовна обреченно вздохнула и пошла на нижнюю палубу. Естественно,  глаза ей не завязывали. Вот кому их стоило завязать, так это штурману.  Увидев еще раз администраторшу возле рубки, дед Евген очень удивился,  разволновался и  из его груди вырвался крик:

-Изыди из рубки,  нечистая!

Раиса Романовна объясняла и клялась штурману, что повторения не будет,  но это не помогало,  он даже слушать ничего не хотел, отмахиваясь от дамы,  как от приведения. Пришлось Милане вмешаться:

-Дед Евген,  ну пожалуйста, пусть она встанет рядом с вами.

-А дальше?  – Подозревая неладное,  пробубнил штурман.

-Она просто подержится за штурвал,  – произнесла Мила и пожалела об этом, так как штурман снова закричал о неприкосновенности и исчезновении этой женщины с глаз. Фант срывался.  В голове Миланы созрела идея, и она решила ее воплотить в жизнь.

– Пошли, – дернула за руку Мила даму.

Раиса Романовна повиновалась и, не спрашивая пошла за Миланой. Женщины дошли до кают-компании и вошли в помещение.  Степан Денисович очень удивился такому визиту,  еще больше он удивился цели визита. Оказывается, вся причина в фантах.

-Нет, я, конечно, понимаю, что наш прогулочный катер нужен для прогулок, но не настолько же.

-Да что ж такого случится, если Раиса Романовна просто возьмется за штурвал? – Милану все больше стал занимать этот вопрос.

-Вы поймите,  рубка – это служебное помещение и посторонним туда вход воспрещен. – Стоял на своем капитан.

Милана не стала спорить,  опустив голову,  вышла из каюты и отправилась обратно на верхнюю палубу к  группе. Раиса Романовна семенила за ней. Настроение игроков снова изменилось, особенно приуныла сама  администраторша, чувствуя себя отверженным изгоем. Но делать  нечего:  главное, целовать трех человек левее ей не нужно было. И это уже хорошо. На палубе произошла заминка.  В это время в окно рубки постучали.

Все повернули головы,  возле штурвала стояли дед Евген  и капитан.  Дед Евген показывал рукой в сторону Раисы Романовны и затем на штурвал.  Милана пожала плечами, и дед Евген снова повторил свои жесты,  при этом он начал поматывать головой. Милана стояла в растерянности. За то администраторша все прекрасно поняла. Ее как ветром сдуло с верхней палубы.  Пока до всех доходил смысл жестов штурмана,  в рубке появился третий человек.

-Смотри, смотри, – Вера толкала в бок Милану.

-Чего ты? – Не поняла женщина, – куда смотреть – то?

-В рубку смотри,  – громко скомандовала Вера.

Все уставились в стеклянную перегородку рубки,  находящуюся на верхней палубе.  Картина была впечатляющая: в маленьком помещении за штурвалом стояло три человека – дед Евген,  Раиса Романовна и капитан.  Троица,  словно с картины "Три богатыря", плотно прижалась друг к другу и сосредоточенно смотрела вдаль.  Руки всех трех штурманов лежали на штурвале.  Мужчины,  видимо, вдвоем решили подстраховать непредвиденные действия  непредсказуемой дамы.  Фант был исполнен безукоризненно. Публика аплодировала под крики "Браво!". Раиса Романовна, наконец, отошла от штурвала,  повернулась к публике и присела в реверансе.

Окрыленная администраторша направилась к выходу,  но в рубке было тесно и, проходя мимо капитана,  Раиса Романовна невольно оттолкнула его в сторону штурмана,  чтобы самой выйти из помещения. Капитан потерял равновесие и полетел на деда Евгена,  при этом он лихо крутанул штурвал. Пожилой штурман выдержал натиск капитана,  двумя руками вцепился в рулевое колесо,  причитая при этом, и произнося "заклинание", непереводимое на русский язык. Как ни странно,  помогло!

Катер взял прямо, не отклонившись от курса.  За то капитану штурман выдал курс,  куда он должен идти со своими путешественниками,  вставляя все те же слова из "заклинания". Неизвестно,  понял капитан или нет, но он, молча, тут же куда-то направился.

Меж тем игра в фанты продолжалась. Игорю Михалычу завязали глаза и подставили бочонок с фантами. Тот перемешал еще раз фанты своей собственной рукой, нашептывая себе под нос чего-то там. Вытащив свернутый листок, снял с глаз повязку и поведал всем сидящим за столом:

–Хочу, чтобы вы спели песню.

Обрадованный поэт аж, растерялся: вот так просто – спеть песню! Да хоть десять. Хоть с закрытыми глазами, хоть с открытыми. Главное, чтобы рот был открыт.

–Так-с, завязывайте мне глаза. Я буду петь. – Скомандовал поэт.

–Минутку, – ответила Милана.

Она быстренько подошла к поэту и завязала глаза шарфом. Недолго думая, Игорь Михалыч затянул:

«Широка страна моя родная,

Много в ней лесов полей и рееееек…»

Кажется, Муза вдохновения резко вернулась к своему талантливому объекту, так как мужчина пел с чувством и полной самоотдачей. Неожиданно он развернул руку вправо, проехавшись по лбу Раисе Романовне. Та подпрыгнула на стуле, в это время поэт под песню стал возвращать руку в исходное положение. Раиса Романовна получила подзатыльник.