Отпуск с последствиями

Обхватил ее бедра. Большими пальцами прошелся по выпирающим косточкам. Погладил, коснулся губами ее абсолютно плоского живота. Даже не верилось, что она выносила ребенка. Поддел кружевные лямки и чуть спустил вниз. Над аккуратной полоской волосков разглядел давнишний шрам. Очертил его языком.  

Впервые за много лет он был с женщиной, которой ему хотелось касаться… так. Которой вообще хотелось касаться. Дима опустил кружево ниже. С губ Кати сорвался судорожный вдох. Она каждой клеточкой отзывалась на любое его движение. И этот голод был ему так знаком, что Дима не удержался от вопроса:

– У тебя никого не было… после?

– Нет.

Катя спрятала лицо у него в волосах. Дрожащая, как озябшая птица.

– Тогда у нас проблема.

– Серьезно?

– Угу. Я ведь тоже давно не практиковался в этом деле.

С губ Кати сорвался смешок. Он этого и добивался. Хотелось вернуть в происходящее легкость, потому что чувства все сильнее давили на грудь. Чувств было слишком много… И ограничить их моментом здесь и сейчас было чем дальше, тем труднее.

– Думаешь, забыл, как это?

– Есть такое опасение, – он сместил ладонь, погладил волоски и спустился ниже. Катя на секунду замерла, а после опять задрожала.

– Хм… – задыхаясь, прошептала она. – Тебе не кажется, что это – как езда на велосипеде?

– Раз научился, и все?

– Угу…

– Ну, не знаю.

Дима безошибочно нащупал бугорок клитора, погладил его и тут же погрузился в неё двумя сложенными вместе пальцами. В ответ Катя застонала и чуть присела, чтобы усилить возникшее внутри давление.

– Пока ты движешься в верном направлении, – она хотела поддержать шутливый тон их беседы, но ничего не вышло. Её голос звучал жарко, немного задушено, а в конце вообще перерос в стон.

Дима вжался лицом в ее живот. Скользнул щекой выше, царапая кожу, поймал сосок, казавшийся удивительно крупным на такой маленькой груди. И тут же, кое-что осознав, застонал в отчаянии.

– Что случилось?

– У меня нет резинок. Я не готовился. Ч-ч-черт.

Катя отошла на шаг. Растерянным жестом отбросила со лба волосы. И опустила взгляд туда, где как мачта на ветру покачивался его стояк.

– Я чистая, – наконец, заметила она.

– Я тоже, – кивнул Дима.

– Ты сможешь прерваться, если что. А завтра мы купим все необходимое… – облизнув пересохшие губы, добавила шепотом. Видимо, тоже забыв о «здесь и сейчас». Ну, и к черту!

– Уверена?

– Да.

– Тогда иди сюда…

Дима не мог больше ждать. Напряжение было слишком сильным. В мозгу билась одна только мысль – поскорей его снять. Все остальное – потом, после… Он уложил Катю на кровать, навис над ней, опираясь на локти. Задевая головкой шелковистые влажные волоски.

– Не передумала? – процедил сквозь стиснутые зубы. Она зажмурилась и медленно повела головой. Слева направо. На миг Диме показалось, что Катя не хочет его видеть… Что, может даже, она на его месте представляет другого. И это почему-то так его разозлило, что он, осипнув от этой злости, велел:

– Тогда смотри на меня.

Черные ресницы Кати затрепетали. Она медленно открыла глаза. Приподнялась на локтях и уставилась прямо туда, где он пульсировал, прижавшись к ее влажным складкам. Вообще-то он не этого добивался. Но так было даже лучше. Дима шевельнул бедрами, приставил головку к входу.

– Дима… – выдохнула она, поймав его напряженный взгляд. – Дима…

И вот тогда, уверенный в том, что она все понимает правильно, Дима в нее и вошел. Толкнулся, отступил, и снова, и снова… Трепыхаясь в прочных сетях сансары, но даже не догадываясь, как близко его освобождение. Готовый к чему угодно, но только не к тому покою, что он ощутит, когда схлынут волны удовольствия. Стихнет ее надсадный крик и собственный внутренний голос, назойливо нашептывающий, что его счастье – крадено.

– Успел? – лениво поинтересовалась Катя, задевая губами Димин бок по мере того, как вместе с дыханием расширялась и спадала, и снова расширялась его грудная клетка.

Дима приподнялся на локте. Скользнул пальцами по лужице, оставленной на ее животе, и  уверенно кивнул.

– Не разучился, значит? – поддразнила Тушнова Катя, улыбаясь уголками губ.

– Шутишь? Это была премьера!

– Ты что, никогда раньше не…

– Нет. Я был не слишком разборчивым, Катерина и боялся подхватить какую-то дрянь.

– И что случилось потом?

– А потом я понял, что в жизни полно других удовольствий, – отделался полуправдой.

– Например, брокколи? – Катя смешливо поморщилась.

– Ты имеешь что-то против брокколи? – прорычал Дима, угрожающе над ней нависая.

– Ты знаешь, я так проголодалась, что сейчас бы слопала все что угодно.

– Ну, раз я пробудил твой голод, то мне тебя и кормить! – заявил Тушнов, прытко вскакивая с кровати. – Но сначала нам не помешает освежиться. Давай наперегонки.