Отпустите их

Когда в 1984 году я подавала документы в Стэнфорд, конкурс был довольно большой: за приблизительно 2400 мест боролось 19 тысяч студентов, и 1600 приняли предложение университета. Это значит, что поступило 12,6 процента желающих и 67 процентов выбранных вузом. В 2014 году заявление подали 44 тысячи абитуриентов, а мест было 2200: 5,02 процента — самый низкий показатель приема в истории Стэнфорда и США. Количество свободных мест уменьшилось, потому что теперь отобранные университетом ученики чаще принимают приглашение. Эта группа выросла сегодня приблизительно до 1700 человек, то есть в 2014 году показатель согласия увеличился до 77 процентов. По словам декана Ричарда Шоу, фактический уровень составил 79 процентов, а значит, мои бывшие коллеги в срочном порядке ищут кровати для дополнительных студентов![190] Как выпускница и бывший декан, я в восторге, что Стэнфорд за прошедшие полвека превратился из региональной в национальную и всемирную величину, но попасть туда стало чертовски сложно. Как и большинство выпускников, я смотрю на эту статистику и сокрушенно качаю головой: «Сегодня я бы туда не поступила».

Сидолия Долби уже знакома по рассказу о том, какие заявления нравятся приемной комиссии и какие возможности родители организуют своим детям. Она выступает перед учениками и родителями в школах и общинных центрах в своем районе и объясняет, как нужно подходить к процессу поступления в вуз. Поговорив о том, как найти подходящее учебное заведение, она задает слушателям вопрос: «Если вам скажут, что вероятность осадков — 5–10 процентов, вы наденете плащ? Нет? А когда люди знают, что шанс поступить — те же 5–10 процентов, у них не возникает мысли, что они окажутся среди большинства».

Как ни странно, пока весной 2014 года Сид не озвучила мне эту мысль по телефону, я была уверена, что уж мои-то дети обязательно будут учиться в одном из элитных университетов. Аргументация была следующей: «И я, и муж окончили Стэнфорд. Почему наши дети должны получить что-то другое (меньшее)?» Я так думала еще до родов, наверное, задолго до этого. Однако после разговора с Сид эти проценты у меня неделями не выходили из головы. Ведь есть столько ребят с отличными оценками, лучшими результатами стандартизированных тестов и всеми остальными факторами, которые колледж хочет видеть! И я начала более рационально оценивать, чего стоит туда попасть.

Почему я была так убеждена, что мои дети, несмотря ни на что, добьются успеха? И почему я хотела

, чтобы они добились невозможного? С точки зрения профессора Йельского университета Уильяма Дересевича, толкая детей к чему-то малореальному и очень часто неподходящему, мы проявляем высокомерие, ведем себя неправильно, подвергаем их стрессу и сбиваем с курса. «Будем ли мы и дальше поддерживать искусственный дефицит образовательных ресурсов, который вгоняет наших детей в ужас и отчаяние, заставляя конкурировать друг с другом за оставшиеся места?» — спрашивает Дересевич в вышедшей в 2014 году книге Excellent Sheep: The Miseducation of the American Elite and the Way to a Meaningful Life[191].

U.S. News и искаженное мировоззрение (или ежегодные рейтинги колледжей)

Сегодня без высшего образования не обойтись. В 1975 году 21,9 процента американцев в возрасте от 25 до 29 лет имели степень бакалавра. В настоящее время их уже 33,5 процента[192]. Это значит, что теперь высшее образование в резюме имеет уже не каждый пятый, а каждый третий ищущий работу, и аттестат о среднем образовании перестал давать шанс получить хорошо оплачиваемую работу. Надо окончить бакалавриат.

Колледж имеет значение. Но усилившаяся в XXI веке нервозность по поводу поступления, видимо, порождена искаженным, грубым представлением о том, какой именно колледж важен. Каждый сентябрь U.S. News & World Report публикует отчет Best Colleges, который претендует на точную оценку рейтинга более 1400 университетов и колледжей свободных искусств. Более 75 процентов показателей основано на объективных на вид данных[193]

 (хотя иногда ими манипулируют или вузы, или сам U.S. News): это, например, отношение количества окончивших к количеству поступивших, соотношения количества студентов и сотрудников, численность учебных групп, результаты SAT/ACT[194] у абитуриентов, процент поступивших, затраты на студента, процент окончивших и финансовая поддержка со стороны выпускников. Оставшиеся 22,5 процента рейтинга — это «репутация». Старших руководителей просят оценить уровень учебных программ в других вузах по шкале от одного (низшая) до пяти (высшая). Директора колледжей называют это конкурсом красоты.