Отравленная жизнь

А Айдара больше нет…

Каныкей стала вспоминать счастливые моменты их супружества, прикосновения его рук, его объятия, его смех, и ее захлестнуло невыносимой горечью утраты. Душа кричала от отчаяния, мечтая развернуть время вспять, вернуть те мимолетные мгновения, когда они были счастливы, желая отменить его неожиданную и такую раннюю смерть. Душевная боль казалась настолько нестерпимой, что отвернувшись к окну, она затряслась в беззвучных рыданиях. Очки пришлось снять. Невидящим взглядом смотрела она в запотевшее окно, а сердце ее исходило болью.

Маршрутка тем временем прибыла в южные микрорайоны. Каныкей утерла слезы шарфом, нацепила очки и сошла на остановке. На улице вовсю шел снег, ветер вдоволь порезвившись, утих и увел за собой пронизывающий холод.

Каныкей прошла мимо будки с фастфудом, окутанной облаком восхитительных запахов, и только сейчас поняла, что дико голодна. Но купить себе еды не могла, на те деньги, что дала ей Бермет, она решила снять квартиру на сутки. Шататься по улицам и дворам, привлекая к себе внимание, ей не хотелось. Цен на посуточные квартиры она не знала, но полагала, что тысячи сомов ей хватит. Вот только незадача – где найти людей-то, что квартиру ей сдадут? Телефона у нее нет, а стучаться в двери и спрашивать – как-то боязно.

Войдя во двор четырехэтажного дома 104-й серии, она уселась на скамейку, предварительно смахнув с нее рукавом снег и стала обдумывать свои дальнейшие действия. Из приоткрытой форточки квартиры на первом этаже доносились умопомрачительные запахи и аппетитное шкворчание масла – кто-то жарил картошку. Каныкей сглотнула и поспешила к соседнему подъезду – когда так вкусно пахнет, ни о чем кроме еды думать просто невозможно.

Соседняя лавочка оказалась уже занята школьником лет 14-15, который с энтузиазмом гонял на телефоне в танчики.

«И чего ему дома не сидится в такую погоду?» – подумала Каныкей, присаживаясь на другой конец холодной скамьи. Немного подумав, все же решила его расспросить.

– Мальчик, – обратилась она к подростку. Тот нехотя оторвался от экрана телефона и воззрился на нее с некоторым раздражением за то, что так бесцеремонно оторвала его от игры, – ты не знаешь, кто-нибудь в этом доме не сдает квартиру посуточно?

Подросток на секунду задумался:

– Ммм, не знаю… Кажется, нет, – и снова нетерпеливо вернулся к боям, разворачивающимся на экране.

Каныкей встала, собираясь попытать удачу в другом месте, как вдруг школьник, не отрывая взгляда от телефона, сказал:

– Роза апа с нашего подъезда сдает. Но не квартиру, а комнату. У нее двушка и в одну комнату она пускает людей за деньги. Мужчины у нее останавливаются иногда, но, в основном, женщины…

Каныкей обрадовалась, вот же повезло!

– А в какой квартире она живет?

Роза апа открыла дверь после первого же звонка, словно поджидала гостью за дверью. Это была энергичная, поджарая женщина с короткими волосами, полностью выбеленными сединой.

– Да, комната как раз свободна. Ты с кем? Одна? В командировку что ли приехала? Нет? А с какой целью? – стала бомбардировать она вопросами Каныкей, подслеповато щурясь и разглядывая ее с головы до ног. – Я почему спрашиваю-то? Мне тут мошенницы и девицы легкого поведения не нужны. Я живу одна, но сын у меня бизнесмен, крутая шишка, если кто что-то со мной сделает, он быстро их найдет и накажет! Паспорт есть у тебя?

На этом вопросе Каныкей впала в ступор. Паспорт она в спешке оставила дома, не до того ведь было! И как теперь быть? Не ночевать же на улице в такой холод! Она подумала и решилась.

– Роза апа, меня муж избил и из дома выгнал, – она сняла очки и наклонилась к лицу пожилой женщины, чтобы та смогла разглядеть фингал. Слезы снова полились из ее глаз. – Без телефона, без паспорта, в зимний холод! А мне пойти некуда, сирота я… Впустите меня, пожалуйста, на одну ночь!

– Ладно, входи, – сжалилась женщина и посторонилась, пропуская Каныкей в квартиру. Квартирка оказалась маленькой, чистенькой, с «бабушкиным» ремонтом (видимо, сын у хозяйки пока что не слишком успешный бизнесмен) и старой, видавшей виды мебелью. Однако, после снегопада на улице, здесь было по-особенному уютно и тепло.

– Деньги-то хоть есть у тебя? Я людей бесплатно не впускаю, – будто оправдываясь, пояснила Роза апа.

– А за сколько вы комнату на сутки сдадите? У меня всего 1000 сом в кармане.

– За столько и сдаю, – заметно обрадовалась пожилая женщина. – Ну, доченька, проходи, покажу тебе твою комнату.

Комната оказалась небольшой, заставленной мебелью, но по-своему милой. Каныкей показалось, будто она попала в прошлое – такой здесь царил «советский» антураж. На стене висел тот самый красный ковер из детства, разложенный диван был застелен цветастым покрывалом, а в углу примостился трельяж времен СССР с невысокой тумбочкой, на которой выстроились ряды каких-то баночек и склянок. Завершал обстановку старинный шифоньер цвета темного дерева.