Отражение

– Ты произносишь во сне чужое женское имя. И я должна молчать? И что мне ждать в следующий раз? Может, ты и в постель к нам положишь какую-нибудь Эмили?

– Не говори того, о чем потом пожалеешь. Нет никакой Эмили. Только в твоем воображении, – обернувшись, раздраженно бросил я. Энжи обхватила себя руками, ветер унес ее шляпу, растрепав волосы.

– Я на тебе женился! Чего ты еще хочешь?

Наверно, последние две фразы были лишними. У Энжи задрожали губы, в глазах блеснули слезы. Она еще ребенок, и я обидел ее чувства. Пора повзрослеть, Анжелика. В этот раз моя вина минимальна. Мало ли что мне могло присниться! Это не повод для ссор и паники. Но вслух я не сказал ничего. Просто развернулся и пошел в дом.

Она вернулась через час. Глаза заплаканные, губы обветренные. Я не знаю, что почувствовал. Но точно не жалость и сожаление. И утешать ее совсем не хотелось. Она не хотела, но напомнила мне о том, что я давно пытаюсь забыть. Не глядя на меня, Энжи ушла в спальню. Выругавшись, я пошел за ней. Мне не хотелось, чтобы остаток дня она провела в слезах и оставила меня без жаркой ночи.

Я вошел в спальню и сел рядом с ней на кровать. Энжи насупилась, как ежик и явно не собиралась вести со мной душещипательные беседы. Во время длительной прогулки успела себя накрутить и обвинить меня во всех смертных грехах.

– Я скажу один раз. Только один. И больше никогда мы не будем возвращаться к этой теме, – произнес я, решившись выдать малую толику правды. Иначе Энжи просто не поверит, – Ты меня услышала?

Я встретил ее взгляд. Энжи неуверенно кивнула.

– Эмили – моя сестра, – я тяжело вздохнул, произнеся имя, которое так давно не говорил вслух, – она погибла, когда нам было по восемь лет. Мы гуляли, вдвоем, во дворе. Эмили угодила под машину, и спасти ее не удалось. Мама винила себя в том, что произошло, и … меня, – я отвел взгляд, заметив в глазах жены потрясение и сочувствие, – Она никогда не говорила об этом, но я знал. Это все, Энжи. Я не хочу обсуждать подробности. И прошу, не о чем больше не спрашивай.

– Господи, мне так жаль. Прости меня, – прошептала Анжелика, взяв мою руку, переплетая пальцы. Они были теплыми, а мои влажными. Я сказал больше, чем собирался. Энжи абсолютно искренна, ее глаза снова заблестели. Может быть, я ошибаюсь, и она справится? – София никогда не говорила…. Почему?

– Энжи, я просил не развивать эту тему, – я резко выпрямился, – Мы не говорим об Эмили. Много лет.

– Но разве не легче переживать боль вместе? Когда умер мой отец, София была рядом, она поддержала меня, помогла успокоиться и смириться.

– Все разные, Анжелика. Давай, не будем. Хорошо?

Энжи встала вслед за мной, глядя в глаза.

– Ты сказал, что вам было по восемь. Близнецы? Это последний вопрос. Обещаю.

– Двойняшки, но мы были похожи. Одно лицо. Даже мама иногда нас путала, – я смягчился, чувствуя, как легкая улыбка скользнула по губам. Мне было, что вспомнить. И хорошие и плохие моменты. Как жаль, что ничего нельзя отмотать назад. Но спустя столько лет я впервые заговорил об Эмили, мне больно, но я чувствую облегчение. Рядом с Энжи мой мир перестает сотрясаться. Возможно, она одна способна помочь мне и подарить долгожданный покой.

– Прости меня, Макс. Я устроила ужасную сцену, а должна была доверять тебе, – тихо проговорила Энжи, прильнув к моей груди, тонкие руки обвили за талию. Сердце забилось сильнее. Я крепко стиснул ее в объятиях. И сказал, как герой романтического фильма:

– Ты лучшее, что случилось со мной.

Я знал, что ее лицо расцветет. Ведь девушки любят розовый сироп из сладких слов. Но я не лукавил. Мое сердце впервые согласилось со словами.

– Может, продолжим медовый месяц? – Энжи взглянула мне в лицо, хитро улыбаясь. Меленькие пальчики шаловливо скользнули по моей груди. Дыхание перехватило от одной ее улыбки. Когда я был против?

Глава 4

Полгода спустя. Лондон.

Анжелика

– Ликусь, а ты уверена, что правильно поступаешь? – Мила развалилась на диване в гостиной, поджав под себя ноги. Ее тон мне не понравился. Слишком много скепсиса. Я рассеяно глянула на подругу и снова уткнулась в изучение документов, переданные юристами мужа. Мне довольно подробно объяснили, что к чему. Еще бы, ведь именно я выступала инициатором сделки. Но Макс настоял, чтобы я еще раз все обдумала, просмотрела бумаги и не спешила подписывать.

– Да, я уверена, Мил, – холодно отрезала я.

– Ты понимаешь, что останешься без страховки? – все тем же тоном поинтересовалась Мила.

– Какой еще страховки? Зачем она мне? Мой муж – богатый человек, – раздраженно ответила я, – И эти акции принадлежат ему по праву рождения.

– Твой муж, извини, меня за прямоту – один из самых странных и непредсказуемых типов, ненадежных и ….