Отражение

Сейчас я знаю, что дело не во мне. Моей вины нет. Ни в том, что случилось с Эмили, ни в уходе матери, ни в чем другом. Так бывает. Один случай из ста тысяч. Только мне не легче от осознания, что я стал тем самым случаем приведенной статистики. И мало кто знал, что загадочный пациент Н, по редчайшему заболеванию которого кандидат наук Ричард Эймс защитил докторскую, получив государственную премию и восхищенные отзывы в научных кругах, на самом деле никто иной, как сын миллионера Эдварда Эванса.

Я позвонил Анжелике в половину первого ночи. И не удивился, когда ни один из номеров не ответил. Но я продолжал звонить. Час, может, дольше. Я знаю – она не спала. Не могла спать. Я хотел, чтобы она думала обо мне, слушая трезвон телефона в сумраке спальни. Я хотел, чтобы утром она пошла в колледж с покрасневшими от слез и бессонной ночи глазами, и снова думала обо мне. Пусть с проклятием, ненавистью, презрением, но думала. А еще я должен знать, что она в порядке и не натворит глупостей. Поэтому я набрал еще один номер.

***

Анжелика

– Почему ты так странно смотришь на меня? – я отодвинула в сторону тарелку и, сложив руки перед собой, вопросительно взглянула в светлые глаза Никиты Кравченко. Не решившись после занятий вернуться в пустой одинокий дом, я позвонила Нику и пригласила его на ужин в кафе, где обычно собирались студенты. Я могла бы позвать девушек с курса, но я ни с одной не поддерживала дружеских отношений. Но вот уже полчаса, как мы с Ником сидим напротив друг друга, едим и пьем, ограничиваясь банальными фразами, а он не сводит с меня своего напряженного взгляда, явно теряясь в догадках, что за муха меня укусила. В последний раз я устроила Миле истерику, когда на встречу с друзьями по колледжу она позвала Ника. А теперь сама позвонила. Я повторила вопрос, не дождавшись ответа. Никита уклончиво улыбнулся. Когда мы вдвоем, то всегда говорим по-русски, он смешно коверкает слова на украинский лад, вызывая улыбку. Но чувствую, что мы похожи, из одного теста. Макс же не любит русский язык, говорит на английском без акцента, не любит свое прошлое, связанное с Россией. Я этого не понимаю.

– Ты уверена, что нам нужно быть здесь? – наконец, ответил Никита, вызвав у меня удивленную улыбку.

– Хочешь пригласить к себе? – рассмеялась я, оглядываясь по сторонам. Столики чистые, народу мало. Компания девушек в углу, поглядывает на моего собеседника с интересом, – По-моему, здесь не так уж плохо.

– Ты поругалась с Максом? – спросил Ник, решив не юлить вокруг да около.

– Нет, – я покачала головой. Мне удалось не выдать себя. Казаться беспечной, веселой и искренней. Может, это даже не притворство. Я не хочу думать о Максе. Не сейчас, – он уехал. В командировку. С Милой. Ты должен знать, – пожав плечами, равнодушно добавила я.

– Да. И Мила несколько раз звонила мне. Она встревожена, говорит, что ты выключила все телефоны, – осторожно заметил Ник, подозрительно глядя на меня.

– Я же дозвонилась до тебя.

– Ты поругалась с Милой?

– Ник! – я твердо посмотрела в его глаза, – Ни с мужем, ни с Милой я не ругалась. Возможно, мой телефон хандрит. Только и всего. Мне не хотелось сидеть еще один вечер в одиночестве, и поэтому я позвонила тебе.

– Раньше ты была против общения со мной, – напомнил Ник.

– Считай, что я поумнела, – Легкомысленно ответила я, – Лучше расскажи, как твои дела? Уже завел подружку?

– Нечего рассказывать. На работе особых перемен нет, в личной жизни тоже. В будни работаю, в выходные болтаюсь по вечеринкам.

– Много друзей?

– Ни одного.

– Врешь!

– Нет. Приятели, собутыльники – есть, а настоящих друзей нет. Я бы хотел, чтобы ты стала моим другом.

– Так не бывает, – я качаю головой. Нам приносят бутылку вина по моему заказу.

– Почему? Что мешает? – Ник иронично улыбается, а я вздыхаю. С ним легко и просто, как с братом, которого у меня никогда не было. Но нельзя не заметить, что он симпатичный парень с чувством стиля. И когда-то мне казалось, что я влюблена в него. Словно в прошлой жизни….

– Мальчики и девочки не дружат, – отвечаю я, – И мой муж не поймет.

Говорю так, словно ничего не случилось. Мой муж – говорю я, как будто уже простила его, смирилась. Я или дура, или у меня гордость кончилась… еще тогда, в дешевой гостинице. Что мне остается? Уйти? Но куда? Внезапный приступ тошноты подступил к горлу, я задержала дыхание, и все прошло. Меня просто мутит от собственной беспомощности. Я не извлекаю уроков жизни, не способна учиться на своих ошибках. Я идиотка и слабачка. Неудачница.

– Эй, что с тобой? – Ник чувствует перемену во мне, протягивает руку и сжимает мою ладонь. Я смотрю на него с благодарной улыбкой. Он бы смог любить меня такой, какая я есть. А Макс не сможет. Я больше не верю в его любовь. И не верю в нас. Мы движемся к краю пропасти и вот-вот упадем. Еще немного. Совсем чуть-чуть.