Отражение мертвой любви

Бьерн подобно волку прошелся кончиком своего носа по дуге, напоминающей радугу, и как мог, вдохнул прохладный воздух. И действительно! Осмотревшись по сторонам, я увидел все многообразие пейзажа, окружившего нас со всех сторон. Небольшие холмы с пожелтевшей травой. Одинокие деревья, стоящие далеко в полях, мечтающие о собеседнике. Безудержный полет птиц, устроивших свой сумасшедший танец перед грозой. И все это под сверкание молний где-то в дали, что через несколько секунд дадут знать о себе плотным грохотом.

— Разве тебе не кажется, что сейчас не тот момент, когда стоит волноваться о всех этих мелочах и бытовых проблемах? — в его голосе звучало столько энтузиазма, что я сменил гнев на милость. — Я понимаю, ты меня плохо знаешь, да что там? Ты не знаешь меня нихрена! — немного помолчав, он крикнул: — Выходим!

— Что?

Уверен, что мое лицо выглядело искренне изумленным. Но это не повлияло на настрой Бьерна вытащить меня из машины. Включив музыку на полную мощность, он наклонился и раскрыл дверь с моей стороны.

— Выметайся! — прокричал Бьерн, с теплотой в голосе.

Оторвав взгляд от его левой брови, на которой просматривался шрам, я выглянул на улицу. Мелкий дождик уже начинал моросить, подтверждая намерения серьезного ливня в ближайшие секунды. Выпрыгнув из машины, Бьерн оббежал автомобиль спереди и протянул мне руку. Опять этот жест.

И опять я принял его.

Обхватив предплечье, он с силой выдернул меня из уютного кожаного кресла, в эту морозную, враждебную среду. На лице ощущалось прикосновение мелкого дождя. Бьерн что-то сказал, но из-за орущей музыки я ничего не услышал. Тогда он подошел ближе, взял меня за голову двумя руками и развернул к себе спиной. В черном отражении «Мерседеса» я увидел свое лицо.

— Просто отдайся этому моменту! — прокричал Бьерн. — Не думай ни о чем! Вспомни детство! Вспомни те дни, когда ты ждал ливня, чтобы пробежать под ним с криками восторга! Вспомни то время, когда тебя ничего не волновало! Плевать на все это дерьмо, что окружает нас изо дня в день, въедаясь в головы подобно паразиту.

Его горячее дыхание обжигало кожу, в то время как капли дождя холодили тело. В отражении я увидел, как Бьерн развел руки в стороны и поднял голову вверх, готовый поймать на свои плечи весь гнев природы.

— Просто отдайся!

Это было последнее, что он сказал перед тем, как сильнейший ливень, вперемешку с громом, обрушился нам на головы! Под минорные ноты гитары, орущей из салона, я расправил руки в стороны, словно парящая в небе птица, и полностью отдался моменту! Это было незабываемо! Впервые за очень долгое время я ощутил, что по-настоящему живу. Что я не подобие робота, который изо дня в день выполняет одни и те же функции, для поддержания порядка в обществе. Я почувствовал себя той самой единицей, которая не вписывается во все принятое уравнение.

Повернув голову назад, я увидел, как Бьерн кружится вокруг себя, раскрыв куртку навстречу порывистому ветру. Капли воды отлетали от подошвы ботинок, в то время как его ноги исполняли танец. Я ощутил такой шквал эмоций, что мне казалось, моя душа оторвется от тела и бросится вверх, прямиком к звездам.

Молнии сверкали так ярко, словно сам Зевс хотел поразить нас, как безбожников, но сегодня его прицел был сбит. Раскаты грохота заполняли собой все вокруг и в добавление, мастерски исполненное гитарное соло звучало просто невероятно. Устав кружиться, Бьерн рухнул на влажный асфальт, смеясь как маленький ребенок. Когда я подошел, чтобы помочь ему подняться он сказал лишь одно:

— Я же говорил. Просто отдайся моменту!

В эту секунду я понял, что кем бы ни был Бьерн, он дарован мне кем-то свыше. Иначе это просто не объяснить.

Глава 7

Остаток пути до места назначения Бьерн сам вел «Мерседес», попутно рассказывая о себе. Оказалось, что он родом из Норвегии, Осло столицы и самого крупного города Королевства. Его отец — Эспен Ларсен занимался импортом и экспортом с нашей страной. В итоге, после трагичной смерти матери Бьерна, о чем он тактично умолчал, его отец перебрался в Россию, так как все поистине чарующие красоты родины напоминали об ужасной утрате. Бьерну было всего пять лет, когда его матери не стало, и мальчик не так остро переживал случившееся. Но переехав в холодную Россию, Бьерн на своей шкуре испытал все тяготы детства в чужой стране.