Отражение мертвой любви

— Молодой человек, думаю вы очень особенный юноша, если Бьерн решил отдать свою жизнь, чтобы спасти вашу. Не профукайте этот шанс, — Эспен поднес пистолет к лицу. — Об этом я позабочусь. Вы молодец. Вы боролись за жизнь, и вышли победителем.

— Что теперь? — спросил я.

— Что будет дальше, вас не касается. Советую забыть об этом инциденте. И думаю, что вам не следует напоминать о том, что в полицию ни в коем случае обращаться не стоит.

— Что они сказали?

— Позвольте мне самому позаботиться о сыне! — в голосе Эспена слышалось раздражение. — С ним все будет в порядке.

— Всего доброго, папа.

Ева вышла из тени и не упустила шанса позлорадствовать. Ее тонкие длинные пальцы, с черными ногтями, плавно помахали отчиму. Эспен, со злостью, кинул на нее суровый взгляд и поспешил удалиться. Топот его шагов отражался в пустом помещении.

— Почему ты так его ненавидишь? — спросил я.

Взяв бокал и выпив остатки мартини, Ева посмотрела на меня и сказала:

— Я не настолько пьяна, чтобы открыть перед тобой душу.

Я поднялся с дивана и собрался уходить, но Ева наклонилась через стол и взяла меня за руку.

— Может, составишь компанию? Не хочу сегодня быть одна.

Глава 25

— Располагайся. Будь как дома.

Зайдя в мою новую квартиру, Ева с улыбкой посмотрела на весь минимализм, окружавший ее со всех сторон. Действительно, после корпоративных хором, предоставленных Бьерном, эта халупа выглядела, мягко говоря, не очень.

— Не смотри так, — ответил я. — У меня нет отца миллионера.

— Ты думаешь, что я избалована деньгами?

— А разве нет? — я снял ботинки и кинул в угол. — У тебя свой клуб!

Ева прошла вперед на пару шагов и застыла в одной позе. Поняв, что нужно включить джентльмена, я помог снять ее черное пальто и повесить его на плечики в шкаф. Взяв пакеты с продуктами и алкоголем, я пошел на кухню.

— Так что там на счет денег?! — крикнул я.

— Если у тебя есть деньги, — послышался голос Евы из коридора. — То это еще не значит, что человек ими избалован. Что, по-твоему, деньги, Кирилл?

— Это возможность.

— Деньги — это бумага, напечатанная на станке, — ответила Ева. — Не больше и не меньше. Людям кажется, что если у тебя есть дорогой автомобиль, большая, роскошная квартира, то они лучше других. Выше их статусом.

— А разве это не так?

— Возле моего клуба ошивался бездомный. Не очень приятный мужчина, как скажет большинство. Но у него был пес. Его звали Роберт. Странное имя для собаки, как по мне.

— И что с этим Робертом? — пускай я и не видел Еву, но я искренне наслаждался ее низким голосом.

— Я каждый раз видела, как этот бездомный отдает свой последний кусок Роберту. Он может голодать, может унижаться и попрошайничать, но его собака всегда будет сыта, — на секунду Ева замолчала. — У него не было много денег, дорогой машины. Нет квартиры в центре города с видом на площадь. Но когда мне приставили нож к горлу и хотели забрать бумажник, именно бездомный и его пес Роберт не позволили этому произойти. Лезвие касалось кожи, проникая все глубже. Гнилое дыхание в лицо. Страх, что сейчас наступит конец. Но этого не случилось, благодаря тем двоим. И суть даже не в этом. Я хотела отблагодарить их. Предлагала бумажки из своего вонючего кошелька. Но мужчина попросил только об одном. Чтобы мы не выбрасывали остатки пищи в грязную помойку, а выносили их отдельно. Так его Роберт будет всегда сытым.

Я молчал, пытаясь переварить услышанное.

— Думаешь, бизнесмен на дорогом «БМВ» вышел бы из машины и, рискуя жизнью, вступился за женщину с ножом возле горла? Я видела достаточно таких людей. И могу с уверенностью сказать, что ни один из подобных снобов и пальцем бы не пошевелил. Каждому дорога лишь своя задница, и плевать, что другую собираются изнасиловать.

— И что теперь с этим бездомным?

— Его зарезали через пару дней.

Ее ответ прозвучал, как удар молотка в грудь.

— А что с Робертом? — спросил я.

— Он теперь живет со мной. И не дай Бог, кто-то посмеет его тронуть.

Я достал из шкафчика пару бокалов, открыл бутылку красного полусладкого, купленного Евой, и разлил. Сделав глоток, я продолжил растасовывать продукты по полкам холодильника. Лицо болело, я чувствовал запекшуюся кровь на бровях и скулах. Мне неимоверно повезло, что все обошлось без переломов и того, что может быть еще хуже.

Апельсин упал на пол и покатился к двери. Я наклонился и потянулся за ним рукой, но почувствовав боль в ребрах, остановился. Когда я посмотрел вверх, то увидел Еву, стоящую надо мной, как надзиратель. Перешагнув через мою руку, она подошла к столу, взяла бокал и выпила треть залпом.

— Ого, — я поднялся на ноги. — А ты не торопишься?

— А ты сегодня решил побыть в шкуре моего тормоза?

Без эмоций. Хладнокровно. Впрочем, как всегда. Я уже начал привыкать.

— Нет, просто не часто приходится видеть женщин…

Я потерялся в словах, и никак не мог продолжить предложение. Глядя на то, как Ева села на стул, закинула ногу на ногу и уставилась на меня, я залился краской.

— Каких женщин, Кирилл?

— Ну.

— …

— В общем, нестандартных.

— Мне принять это как комплимент, или как оскорбление? — Ева выпила еще треть.