Отражение не меня. Искра

Поднялся по белым ступеням, уже по привычке отмечая невидимых воинов, вмурованных в хрусталь стен. Они обездвижены века назад, но все еще живы, охраняя подступы к королевским чертогам. Три десятка сильнейших магов королевства, влитые в хрусталь живьем и ставшие единым целым с башней. Их боль и ненависть сделала эти стены почти несокрушимыми, налила тьмой и силой вечной смерти. Их взгляды провожали Шариссара, и в сумраке синих глаз он видел насмешку. Не живые и не мертвые, они всегда смеялись над теми, кто шел к королеве.

Стекло лестницы под ногами паладина истончалось, и на четвертом пролете исчезло вовсе. Но он слишком давно служил королеве, чтобы бояться шагнуть в пустоту. Шариссар ступил на невидимую глазу ступеньку без страха.

Лиария ждала наверху, почти возле огненного сердца, ее зов заставлял кровь бурлить в жилах паладина. Он прошел последний пролет и толкнул дверь, выходя на открытую площадку. Она стояла к нему спиной, сегодня на ней было красное — дань погибшим воинам и их пролитой крови. Белые волосы развевал ветер, играл с прядями, как ласковый любовник. Шариссар молчал, понимая, что королева давно услышала его. Сердце Охаронна пульсировало, заливая башню багровым светом и тьмой, и паладина снова повело от черной магии. Даже заслоны не помогали: здесь ее было слишком много, больше, чем воздуха, больше, чем жизни. И от Тьмы и крови он хмелел, хотелось пить их жадно, до одури, до потери человечности, до обращения, до безумия! Шариссар сжал зубы и укрепил внутри себя барьер, отрезая сознание от притягательной бездны. Лиария тихонько засмеялась и обернулась.

— Твой самоконтроль всегда удивлял меня, высший паладин Мрака. Даже я не могу растопить холодную сдержанность своего стража.

— Вам стоит лишь приказать, Ваше Величество, — он опустился на колено и склонил голову. Алые шелковые туфельки остановились около стража, когда королева подошла, и холодные пальцы прикоснулись к его щеке.

— Встань.

Он поднялся, посмотрел на нее сверху вниз. Лиария закинула голову, рассматривая его, а Шариссар снова сжал зубы. Синие глаза проклятого народа смотрели, казалось, прямо в душу. Если бы она у него была.

— Сердце Охаронна напиталось кровью, Шариссар, — ее губы сложились в усмешку. — Но, к сожалению, не только кровью Светлых. Скольких мы потеряли?

— Четыре взвода почти целиком, — он смотрел в ее прекрасное лицо, не отрываясь. — Светлые нашли точку разрыва, Ваше Величество. Уже третий раз. Боюсь, мои предположения верны, и время пришло. Звезда Вечности уже горит на небосводе и реальность нестабильна. В мир пришло Отражение.

— Я помню предсказание, страж! — В голосе королевы зазвенел лед. — Однако ты прав. Надо проверить, Шариссар. Найди способ.

Он помолчал, раздумывая.

— Мы можем попытаться отправить через границу лазутчика, Ваше Величество. Но его придется отрезать от Охаронна. Нужен сильный маг, вы же понимаете, что слабый без кровной нити долго не протянет. Я могу выбрать кандидата по своему усмотрению?

— Я доверяю тебе, — она слегка улыбнулась. — Если ты прав, и у Светлых появится Отражение… — синие глаза налились тьмой и почернели. — Ее надо найти и уничтожить.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — отозвался он. Не нужно было уточнять, чем им грозит появление Отражения.

Лиария отошла к краю площадки, застыла на самом краю, чуть покачиваясь от порывов ветра. Он подавил в себе безотчетное желание приблизиться к ней, чтобы удержать. Или чтобы помочь упасть?

Шариссар спешно укрепил внутри себя заслон, тревожно прислушиваясь к своим чувствам, и пытаясь понять, не услышала ли Лиария отголосок его мысли? Даже не мысли — мимолетного желания, неясного и тайного? Но королева стояла спокойно, и даже волосы ее не шевелились, укрывая тонкую спину белым плащом. Лиарии надоело играть с ветром, и она его прогнала.

— Ты уже выбрал, кто перейдет границу? — она не спрашивала — утверждала, зная склонность паладина готовить все варианты и предложения заранее.

— Второй Страж Чертогов, Нортон Четырехпалый, Ваше Величество.

— Вот как, — она обернулась через плечо. Ветер приподнял подол красного платья, завертел кровавой пеной вокруг точеных ног. Королева чуть улыбнулась. — Почему он?

— Нортон один из немногих, кто способен продержаться без Охаронна достаточно долго, чтобы найти Отражение. Если она существует, конечно.

— Нортон сильный маг, — Лиария развернулась, застыв на краю бездны. — Один из сильнейших. Хорошо. Пусть так. Готовьте стража к переходу, я оборву его нить на рассвете.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

— Поклонись Сердцу Охаронна, Шариссар. Ты ослаблен, а мне нужен сильный паладин.

Он вскинул голову, всматриваясь в совершенное лицо королевы. Насмешка не ускользнула от его взгляда, страж заметил ее отголосок в синих глазах. Лиария не терпела своеволия. А его нежелание растворяться во власти Охаронна разве не проявление вольнодумства?

Она качнулась, белые волосы взлетели и поплыли в багровом свете, источаемом сердцем. А потом упала вниз, сорвавшись в пропасть, красное платье пролилось на землю кровью, а сама королева растворилась во мраке.