Отражение не меня. Искра

— Я не хочу! — испугалась она, но глаза сверкнули, предвкушающе. Я понимал ее. Звериная суть всегда манит к ней вернуться. — К тому же ты мне так и не ответил!

— Я расскажу тебе, Элея, но позже. Тебе надо вернуться. У тебя там сестра, не надо давать Светлым повод заподозрить тебя в чем-то… запрещенном.

Она вскинула голову и внимательно уставилась мне в лицо. Я даже удивился. Женщины так не смотрят, тем более, юные. Они всегда поглядывают чуть искоса, с полуулыбкой, заигрывая. Конечно, если не находятся в кандалах или в пыточной. Впрочем, даже там женщины пытаются использовать свои чары, не понимая, насколько это бесполезно со мной.

Элея смотрела в упор, нахмурившись и так внимательно, словно пыталась прочесть мои мысли. Если бы так смотрел мужчина, я счел бы это вызовом и скорее всего, он был бы уже мертв. Но ей я лишь ответил таким же внимательным взглядом. Девчонка снова смутилась, но глаз не отвела.

— Ты не любишь Светлых магов, так Шариссар? — резко спросила она.

— Не люблю? Я их терпеть не могу, — почти искренне ответил я, и девчонка улыбнулась.

— Как мне снова стать зверем?

Я шагнул к ней, потянул с ее плеч свой мундир. Кажется, я нашел отличный способ завоевать ее доверие. Только я не стану говорить, что не просто не жалую Светлых, а собираюсь их уничтожить. Всех до единого.

— Я помогу.

Она подняла голову, всматриваясь в мои глаза. Желтые, звериные, я сохранил частичное изменение, посчитав, что ей пока не стоит видеть синеву проклятых.

— Помоги, Шариссар.

* * *

Лиария

Королева кинула быстрый взгляд на бронзовую раму. Для всех эта рама была пустой, и сквозь нее было видно пульсирующее сердце Оххарона, каменную чашу и край площадки центральной башни. Но Лиария знала, что не все является тем, чем выглядит. И ее советники сейчас смотрят в другое зеркало, в овальном багровом зале и видят в стекле свою королеву. Они видят ее в сверкающем серебром платье, длинные белые волосы укрывают, словно плащ. Ее голову венчает корона из острых хрустальных граней, а на тонких белых руках свежая кровь тех, кто посмел перейти границу Оххарона.

Они видят ее такой, какой она позволяет себя видеть, а не такой, какой является на самом деле.

Лиария снова посмотрела в раму.

— Как вы могли это допустить, Нортон? — гневно бросила она.

Второй паладин упал на колени.

— Реальность изменилась, темнейшая. Ледяной полог прорывается независимо от наших заклинаний, мы не можем его удержать. И это не результат деятельности Светлых! Когда в барьере образовалась дыра, они были изумлены не меньше нашего! Полог просто открылся, а потом… сместился в сторону. А там, где он был раньше был… Осталась лишь обугленная земля.

— Грани миров пересекаются, повелительница, — советник Харт встал и склонился в поклоне. — Что мы должны предпринять?

Все застыли в ожидании, глядя в серебряную раму.

— Ничего, — голос королевы обжег холодом. — Защищайте границы. Пока это все.

Советники переглянулись, но никто не возразил. Не стоит возражать той, что держит в руках нити их жизней.

Лиария отвернулась от рамы и прошла в центр площадки. Ветер подхватил ее черное платье и завертел вокруг босых ног. Погладил пряди, сколотые с одного бока черным засохшим цветком. Королева протянула руку, желая коснуться нити, что была оборвана и трепетала на этом ветру. Но уронила руку, так и не дотронувшись.

— Где ты? — ее шепот был не громче дуновения ветра. — Вернись…

— Неужели и ведьма умеет плакать? — насмешливый голос заставил ее обернуться. На краю каменной чаши лежал один из захваченных Светлых. Он был обездвижен магией этого места, скован путами и Лиария удивилась, что все еще может говорить. Она приблизилась, с легким интересом изучая обнаженное мужское тело. Приподняла платье и коснулась босой ступней его груди. Мужчина дернулся, все его мышцы напряглись, с бессильной попытке разорвать оковы. Его тело дрожало от усилий, а голубые глаза пылали ненавистью. Он был молод и красив и посмел увидеть то, что не должен видеть никто из смертных. И даже бессмертных. Она поставила ногу на его живот, переместила ниже.

— Не прикасайся ко мне! Проклятая ведьма!

Лиария рассмеялась, и ее смех прозвенел льдинками.

— Ты боишься смерти, человек?

— Я ничего не боюсь! — гордо выкрикнул он, и королева вновь улыбнулась.

— Ты глуп, Светлый… Смертные должны бояться. В этом ваша сила. Как твое имя?

— Я ничего тебе не скажу, — он гордо вскинул голову, насколько позволяло его положение лежа у ног королевы.

— Конечно, скажешь, — задумчиво протянула она. — Но ты действительно не боишься умирать, я чувствую. Хотя и безумно хочешь жить, — она присела и нежно провела рукой по порезу вдоль мужской руки. Кровь уходила из тела светлого, питая сердце Оххарона. — Тебе осталось недолго, — она подняла руку и облезала свой палец. Глаза мужчины вспыхнули от ненависти. — Но я сегодня добра, Светлый. Или напротив, зла. Это смотря что считать добром или злом, — она встала на колени и склонилась над мужчиной, словно собиралась его поцеловать.