Отражение не меня. Сердце Оххарона

— Надо… снять с тебя… остальное, — слова он не произнес — вытолкнул из охрипшей глотки. — Я хочу тебя вылизать, Лея… Всю.

Темный потянул вниз ткань, оголяя мне бедра. Медленно. И я почувствовала, как прижались к коже горячие губы. Шариссар провел языком, собирая с меня капли воды, от шеи к пояснице. Каждый участок моей чрезмерно чувствительной кожи. Каждую впадинку на позвоночнике. Лопатки. Выпуклость ребер. Опускаясь все ниже. Сжал ягодицы, трогая шелковым языком. И каждое прикосновение заставляло меня вздрагивать. Меня трясло, и отнюдь не от страха или неприязни. Боги! Какая неприязнь? Я хотела этого! Хотела безумно, но не могла допустить. Хотела забыть о его предательстве, обо всем забыть и отдаться этим чувственным прикосновением, дразнящим ласкам, ему… Хотела вновь почувствовать его сильные движение, почувствовать в себе. Желала соединения наших тел — мучительного и прекрасного, порочного и ошеломляющего, такого, когда кажется, что и души — рядом… Что мы — вместе. Что мы одно целое. И от этого желания разозлилась еще сильнее.

Забыть? Ну уж нет!

— Только давай без вранья и этих… нежностей! Мне их хватило в Хандраш. Мы оба знаем, зачем я здесь, так что… Просто сделай все… быстро. Я устала и хочу спать.

Он замер. Отстранился. Поднялся. А я обернулась, чтобы увидеть его лицо — злое, с тлеющими внутри темных глаз алыми углями.

— Значит, вот как? Мои нежности тебе не нужны? Лепестков роз не хватает? — алого во тьме стало больше, и я ощутила желание попятиться. Похоже, мне вновь удалось его разозлить. Кажется, у меня это отлично получается.

Шариссар усмехнулся.

— Как скажешь, кошечка. Сделаю быстро.

Он шагнул ко мне и я все же не выдержала — попятилась. И пятилась, пока не уперлась в затянутую паром, вогнутую стену. Дальше отступать было некуда. Шариссар остановился в шаге, развязал свои штаны, отбросил. Я выдохнула, стараясь не опускать глаза и смотреть ему в лицо. Хотя это было сложно, его желание было слишком очевидно. Темный прижал меня к стене, так что я ощутила все то, на что старалась не смотреть. Горячая плоть прижалась к низу моего живота, и Шариссар сжал зубы.

Положил ладонь мне на бедра, приподнял и… Я не выдержала и застонала, когда он просто насадил меня на себя. Застонала, хотя и пыталась сдержаться, от наслаждения, от невероятного чувства принадлежности ему, от почти болезненного желания близости.

Мой тихий стон-выдох совпал с его — похожим на рык. Шариссар закрыл глаза и втянул с хрипом воздух. Пальцы Темного сжались на моих бедрах почти до синяков.

Несколько мгновений неподвижности и тяжелого дыхания, обжигающего сухие губы, а потом он распахнул глаза и… движение. Сильное, но плавное движение, вырвавший из моего рта непроизвольный стон.

— Смотри на меня, — он зарылся пальцами в мои волосы, лаская и мучая. — Не смей от меня отворачиваться… Никогда!

И вновь плавное движение внутри моего тела. Я тихо всхлипнула, желая большего. Почти умирая!

— Так… достаточно… быстро? — процедил Шариссар.

— Что ты… — слова раздирали глотку. — Я сейчас усну, паладин.

— Дрянь! Моя… — простонал Темный и вбился в меня уже по-настоящему сильно, так, что я закричала, выгнулась в его руках, прижимаясь лопатками к влажной стене пузыря. — А так? — его пальцы сжимали мои бедра, а я сама вцепилась в мужские плечи, откидывая голову и ловя губами капли, что падали с его волос, слизывая их, глотая, желая ощутить во рту вкус его кожи, языка, тела…

— Ты такой медлительный… — сказать не смогла — простонала.

Наши тела соединялись с ритмичным звуком, и мы пытались втянуть воздух, вцепившись друг в друга, обжигаясь прикосновениями, ловя капли воды и дыхание. Мне казалось, что вода внутри этого шара достигла пика и закипела вместе с нами. Забурлила и пошла паром. Синие глаза Шариссара стали почти черными, клыки чуть приподняли губу, но я не испытывала страха — я захотела ощутить его укус. Он вбивался в меня все сильнее и резче, клеймил своим телом, заполняя так, чтобы я никогда не смогла его забыть. Его мощные толчки лишали меня всего — разума, силы воли, свободы, даже ненависти, за которую я держалась, как за спасательную доску в бушующем водовороте страсти, дикости и наслаждения. Этот водоворот затягивал все яростнее, не давая возможности выбраться. Нам обоим. Потому что Шариссар уже рычал, входя в меня — сильно, до конца, приподнимал и снова вбивался, выпуская клыки с яростными стонами. И на его лице было ошеломление и блаженство. Снова и снова, заставляя меня уже биться в его руках, не в силах выдержать этой сводящей с ума близости!

— Лея…

Он произнес имя, и оно прозвучало как молитва, как признание, как обещание и подчинение. Я не знала, что всего несколько звуков можно произнести так.

— Дотронься… Прошу… Метка…

Не осознавая до конца, что делаю, я провела рукой по его спине, обрисовывая каменные мышцы, двигающиеся под кожей, переместила выше, к его лопатке. Накрыла ладонью.