Отражение птицы в лезвии

– Не надо так переживать, маркграф. Вы находитесь вдали от Киры, и здесь, в Вивлене вы можете не опасаться за свою голову. Пока… Пока можете не опасаться… – Россенброк говорил совершенно спокойно, словно обсуждал с генералом Корроном очередную поставку данлонского вина. – Да, кстати… Офицерами Тайной канцелярии на границе каньона Беон был перехвачен курьер. У него изъяли ваше послание, – канцлер выжидающе посмотрел на маркграфа. Тот вдруг сразу уменьшился вдвое, глаза его забегали, на лице появилось какое-то унизительно-отталкивающее выражение. – Может вам привести текст послания?

– Н-не надо… господин, канцлер…

– Вы плохой политик, маркграф, и никудышный полководец. Вы так долго прожили на севере и не знаете, что Твари Холода не заключают договоров. Они не нуждаются в золоте и в драгоценных камнях. У вас нет ничего, чтобы их заинтересовало… – голос канцлера снизился до шепота. Нурр затрясся, словно почувствовал, как холодная бирольская сталь касается его шеи. – Вы знаете, маркграф, что ждет тех, кто заключает военные договора с нелюдями против своих соплеменников. Поэтому, говорю вам, аристократу в четырнадцатом колене, не как дворянин и канцлер Великой Империи, а как сын эркуланской шлюхи – засуньте свой гонор себе в задницу. И если не хотите, чтобы ваше имя покрылось вечным позором, возвращайтесь в Марку, и попробуйте остановить Сухарика на берегах Тойль-Толла, и погибните, как подобает воину, в бою. Вон!

21.

– Марк! – негромко позвал Патео, входя в полумрак зала на вершине северной башни.

– Я здесь, Саир. – отозвался Россенброк, – проходи, присаживайся. Ландо, налей господину графу вина, и во имя всех джайлларских свиней, сделай что-нибудь с этим камином.

Безмолвный Ландо пошурудил кочергой в камине, разлил по бокалам горячее вино.

– Ужасно холодный вечер, мой друг. В такие вечера мне страстно хочется снова стать молодым, чтобы ворваться, как бывало в грязную таверну, набить рожу хозяину, напиться, и в обнимку с пьяной шлюхой, рухнуть в кучу дерьма на заднем дворе. – Канцлер полулежал в кресле, вытянув ноги к огню, и помахивал куриной костью в такт своим словам.

– Довольно странное желание. – В отличие от грузного Россенброка, казначей Империи генерал-интендант граф Саир Патео был высок, сух и лыс. На его узком, холеном лице, навечно застыло выражение брезгливой скуки, столь характерное для всех казначеев и интендантов. Изредка на этом лице появлялась странная, блуждающая улыбка. Эта улыбка и бесцветные глаза графа, создавали впечатление, что их хозяин – человек жестокий и беспринципный. Патео в Империи боялись, и не зря. Заиметь себе во враги имперского казначея означало только одно – дорогу на эшафот.

– Ничего странного, Саир. Моя молодость прошла именно так.

– Где генерал? – казначей опустил свое длинное, затянутое в черный кожаный мундир, сухое тело в кресло напротив. – Где этот отвратительный старик?

Россенброк тихо засмеялся. Смех перешел в кашель.

– А, джайлларские свиньи! Проклятая осень… Коррон в казармах, собирает панты для похода на юг.

– Ты все-таки достал барона, Марк!

– Винге обрек на мучительную смерть тысячи человек. Саир…

– Иногда ты делаешь это через день, не выходя из своего кабинета…

– И это мне говорит чиновник, обеспечивающий работой половину палачей Империи!

– Ты великий человек, Марк. За то, что ты столько раз вытаскивал из дерьма эту корону, тебе можно простить всё… Даже твое происхождение.

– Смейся, смейся, старый прохвост.

– Мониссий даст еще тысячу золотых колец. – Голос казначея стал обычным, сухим и твердым, как кремень.

– Переведешь эти деньги в Борхею. – Канцлер прикрыл глаза. Заговорил он так тихо, что Патео приходилось напрягать слух. – Поставки в Куфию должны начаться со следующей недели. Мы не можем дать Им-Могарру даже намека на нашу слабость. Я поговорил с Селином. За любое случайно брошенное слово будут резать языки. Беспощадно. Всем. Даже статс-дамам.

– Придворные и так ненавидят тебя. И я их прекрасно понимаю. Столько власти в одних руках…

– Ты пришел, чтобы петь мне дифирамбы?

– Нет. Ты сам меня позвал. Что происходит в Бадболе?

– Король стягивает к границе войска. – Заметив, что Патео в недоумении приподнял брови, Россенброк добавил, – Нет. Не королевскую армию. Наемников. Были замечены даже рифдольцы. Империя едва не потеряла поставщика стали в лице графа Михаэля. Те деньги, что ты выплатил бирольцам едва оттянули разорение, теперь Михаэль нашел деньги сам, и я даже догадываюсь где, но не понимаю зачем такой ценой. Теперь кто-то пытается надавить на Хоронг. Все это очень загадочно, и я чую заговор, быть может даже не один. Джемиус считает, что если король отобьет у герцога медные рудники и угольные шахты, принадлежащие, кстати, господину Нуа, из Норка, то не сегодня-завтра, поднимется цена на медь и бронзу.

– Мы можем пока обходиться своими запасами.