Отражение зла

Финея открыла шкаф, вытащила теплую шаль и накинула ее на плечи, затем сунула ноги в грубые ботинки.

Они вышли из общежития, сопровождаемые любопытными взглядами учеников, которые следили за ними из окон и с гимнастической площадки, и вскоре уже шагали по лесу, постепенно удаляясь от корпусов школы Эмбера. Когда главное здание скрылось за толстыми стволами и кронами деревьев, путь им преградила ограда из стеклянных прутьев.

Созерцатели увидели калитку, запертую на большой висячий замок, но, к счастью, у профессора Жеводана имелась с собой связка ключей. Он быстро нашел нужный и вставил его в замочную скважину.

– Ключи есть у всех преподавателей, – пояснил он, отпирая замок. – Так уж здесь заведено.

– Значит, ученикам нельзя уходить в лес, а учителям можно? – поинтересовалась Камилла. – И часто преподаватели пользуются этой калиткой?

– Я – впервые, – ответил профессор. – За других ручаться не могу.

Они выбрались с территории интерната и углубились в лесные заросли, которые вплотную подступали к стеклянной ограде. На земле виднелась едва заметная тропа, ведущая в самую чащу.

– Мы обычно просто перелезаем через забор, – сообщила Финея, разводя руками низко свисающие ветви деревьев. – Но не здесь, а немного ближе к озеру. Путь получается куда короче.

– А почему сейчас повела нас этой дорогой? – спросил Макс.

– Потому что с нами профессор, – хитро улыбнулась Финея. – И я в курсе, что у него есть ключ от калитки.

Камилла тихонько хмыкнула: Финея была далеко не так наивна, как хотела казаться. В этом тихом омуте тоже водились черти, теперь она в этом не сомневалась.

Глава четырнадцатая

Дежавю

Финея шла впереди, переступая через толстые корни, выпирающие из земли, Созерцатели едва за ней поспевали.

– Расскажи нам об Иде, – попросила Камилла. – Какая она была? И не замечала ли ты в ее поведении чего-то странного?

– О, с чего бы начать! – закатила глаза Финея.

– Все было так плохо? – удивился Макс.

– Нет, она была хорошей… поначалу… Только больно уж хитрой и гораздой на разные авантюры. Все они.

– Ты о Глории и Ниссе? – уточнил профессор Жеводан.

– Да, о них. Мы познакомились, как только нас всех привезли в этот интернат. Кого-то немного раньше, кого-то позже… Подружились, начали везде ходить вместе. Несколько лет у нас была одна компания, но Ида всегда предпочитала Ниссу, а Глория больше любила общаться со мной. И все же я всегда была четвертой лишней. Может, из-за того, что все они родились в один день? Мне кажется, что, если бы Ида не делила со мной комнату, мы бы вообще не общались. Когда они исчезли в первый раз, а затем вдруг вернулись, это стало ощущаться сильнее.

– Они изменились после возвращения, – подтвердил Жеводан. – Я уже говорил вам об этом.

– Ида стала очень замкнутой, раздражительной, – кивнула Финея. – А еще злобной. Она и раньше особой добротой не отличалась, но тут стало совсем невмоготу. Когда мы оставались вдвоем, я боялась лишний раз рот открыть. Она сразу начинала злиться, кричать на меня. Нисса стала такой же озлобленной… Глория не особенно изменилась. Мы по-прежнему общались с ней, гуляли вместе. Она только стала какой-то скрытной. Я несколько раз пыталась расспросить ее, что произошло. Где они пропадали и что творится с Ниссой и Идой? Но Глория упорно молчала. А ведь раньше мы могли спокойно говорить на любые темы, у нас никогда не было тайн друг от друга.

– Она совсем ничего не рассказывала? – удивилась Камилла. – Как же так?

– Утверждала, что ничего не помнит. Но я-то знала, что это ложь. Глория не умела врать, я сразу замечала по ее лицу, когда она говорила неправду. Ида и Нисса продолжали звереть. Дошло до того, что я старалась держаться подальше от них обеих, в комнату возвращалась только поздним вечером, чтобы сразу лечь спать. Ида и от этого бесилась. Даже Верну от нее доставалось, а ведь когда– то она говорила, что любит его. Последние дни стали сущим кошмаром. Когда она исчезла во второй раз… я даже испытала облегчение. Только не подумайте чего дурного…

– Значит, они исчезли одновременно, все трое, – задумчиво проговорил Алекс. – И Глория тебе так ничего и не рассказала.

– Ничего, – развела руками Финея. – Лишь однажды она призналась, что стала частью чего-то, что ей совсем не нравится.

– Как это? – не понял Грановский.

– Мне кажется, кто-то в нашей школе втянул ее в неприятности. В такие, что она никому не смела рассказать о случившемся.

– Почему именно в школе? – нахмурился профессор.

– Потому что больше мы нигде не бывали, – резонно ответила Финея. – И еще вот что странно… Незадолго до первого исчезновения Ида ходила к своей бабушке, а Глория – к тетке. Их обеих выгнали взашей. И тетка, и старушка перепугались не на шутку и кричали, что не станут нарушать договор, что Глория и Ида должны жить в интернате Эмбера и никуда из него не отлучаться. А вскоре после этого тетка уехала, а старушка умерла. Все это случилось незадолго до шестнадцатилетия девчонок.

– Погоди! – Макс резко остановился. – Всем троим исполнилось шестнадцать в один день. Они пропали сразу после этого?