Отражения

— Прости, я не собирался... — начал было оправдываться, но был бесцеремонно перебит:

— Но ещё страшнее было, когда ты... уснул.

— Уснул?

— Да. Ты замолчал, потом вдруг закрыл глаза и, кажется, даже дышать перестал. Лежал... такой холодный и белый...

— Белый? — Хм, надо будет иметь в виду и не заниматься впредь борьбой с магами в присутствии неподготовленных свидетелей.

— Ну, бледный. Да что ты всё переспрашиваешь?! — возмутилась девчонка.

— Извини. Спасибо, что... разбудила. — Я улыбнулся. Так тепло, как только мог. Опять получилось плохо: Миррима слегка нахмурилась, и маленькие пальчики легонько коснулись моей щеки. Правой.

— Было больно?

— Немного. — Я мягко качнул головой, стряхивая руку гномки. Малышка не обиделась, а всего лишь вздохнула. Впрочем, долго пробыть понимающе-взрослой она не сумела.

— А Рианне было больно! — Ну вот, снова-здорово...

— Я знаю.

— Но...

— Мне тоже было больно. Если тебя это волнует.

— Да?

— Да.

— Опять ведь врёшь!

— Не вру.

— Врёшь!

— Я никогда тебе не врал.

— Врал!

— Когда?

— А вот... Тогда... — Миррима начала лихорадочно перебирать в памяти фрагменты наших недолгих встреч. Без особого результата, конечно: я вообще редко лгу, и уж тем более не делаю этого, общаясь с теми, кто мне... Скажем так, симпатичен.

Мы бы ещё долго препирались, но наш горячий спор прервал Рогар, с заинтересованным видом заглянувший в кладовую:

— А я всё гадаю, куда запропастилась хозяйка дома? — весело и громогласно заявил мой хозяин, переступая порог. — А она оказывает особые почести гостю! Хотя ещё час назад была об этом самом госте дурного мнения...

К завершению фразы гномка начала розоветь, но Рогар не был бы Мастером, если бы остановился на достигнутом:

— Кто-то обвинял сего молодого человека в насилии, а сейчас я вижу, что обвинительница и сама не прочь стать женщиной в его объятиях...

Миррима густо покраснела и выскользнула в коридор, а я наконец-то смог вздохнуть полной грудью: хоть и невеликий вес, но для меня — едва ли не чрезмерный. Особенно после «схватки» с враждебной... ну, пусть — недружественной, магией. Скажете: я ведь ничего не делал? Ха! А чуткое руководство? То-то! Ну а если серьёзно, то чем бы ни занималась Мантия, она всё равно черпает из моих и только моих внутренних резервов. И беда в том, что оные резервы я не всегда успеваю пополнить...

* * *

Удостоверившись, что шаловливые ушки гномки находятся на достаточном удалении от кладовой, Рогар присел на сундук и с многозначительной ухмылкой вперил взгляд в моё (надо признать, тоже слегка порозовевшее) лицо. Смотрел и молчал. Смотрел и молчал. Собственно, я не против тишины, но не люблю тратить время зря, о чём и заявил своему хозяину. Тот хохотнул:

— А чем ты занимался до моего прихода?

— Чем, чем... Приводил в чувство одну нервную девицу. Или это она приводила меня в чувство?.. — задумчиво спрашиваю самого себя. Снова есть несколько вопросов, нуждающихся в ответах. Не то чтобы срочных, но... Любопытство подогрето, и скоро, чувствую, мозги начнут плавиться и кипеть.

— Второй вариант ближе к истине, — кивнул Мастер. — Судя по крикам, раздававшимся из...

— Подслушивать — нехорошо, — строго заметил я.

— Зато можно услышать много интересного! — парировал мой хозяин.

— И заработать много проблем — тоже.

Рогар сузил глаза:

— И откуда тебе всё это известно? Небось тоже любил подслушивать под чужими дверьми?

— Никогда, — совершенно серьёзно ответил я.

— Так уж и никогда? — не поверил Мастер.

— Видишь ли... Всё, что говорилось у меня за спиной, говорилось таким образом, чтобы я ясно расслышал каждое слово. А что касается случайного присутствия при чужих беседах, то... Я слишком хорошо воспитан, чтобы их слушать и запоминать.

Рогар хмыкнул, но не стал продолжать дискуссию о хороших манерах и увёл разговор совсем на другую тропинку:

— Собирайся в путь.

— Куда это ещё? — опешил я.

— Домой.

— К кому домой?

— Ну, не к тебе, понятно, — усмехнулся хозяин. — Гизариус, наверное, уже скучает. И не только он.

— А я, представь себе, ни капельки не соскучился. — Я показал Рогару язык. — И не горю желанием возвращаться.

— Не ври, у тебя это плохо получается, — вздохнул Мастер.

— Я не вру... — начинаю было снова свою любимую песню, но хозяин устало машет рукой:

— Знаю, знаю! Никогда и никому. Слышал. Из-за двери. Не ври самому себе, парень — вот и всё, о чём прошу. А остальные... перебьются. — Он неожиданно подмигнул мне. Совершенно по-мальчишески.

Фрэлл подери! Этот человек нравится мне всё больше и больше! Хотя, почему я говорю: «нравится»? Он покорил мою душу ещё в тот, первый наш разговор на постоялом дворе. Покорил тем, что сразу принял игру и подхватил интонации. Впрочем... Кто сказал, что он играл по моим правилам? Что, если он совершенно так же относится к обстоятельствам, как и ваш покорный слуга? И мы не играем, а просто... Живём. В одной и той же плоскости восприятия. Кстати, это может быть проблемой. Когда зеркала заглядывают друг в друга, получается... Правильно, бесконечность!

Пальцы Мастера щёлкнули у меня перед носом:

— Ау, мой мальчик!