Отражения

Первая стрела просвистела между мной и разбойником, как только образовался достаточный просвет. Следом за ней (а может, и вместе — умеют же некоторые пускать сразу несколько стрел), полетела вторая. В общем, к тому моменту как мои пальцы коснулись земли, стрелки уже умирали, а остальные негодяи готовились к смерти... Ушёл только один — тот, который был ближе всего к лошадям: ему удалось вскочить в седло и прикрыться телом животного, свесившись на бок, а улететь за поворот было лишь делом техники и нескольких мгновений...

Вытирая испачканную руку и лезвие кайры о плащ первого же попавшегося покойника, я удручённо смотрел на испорченную накидку. Мало того, что продырявил, так теперь она наполовину в крови, наполовину в грязи... Отчистить, конечно, можно, но запасной-то у меня нет...

— Господа, право, не знаю, как вас благодарить... — спасённый купец поднялся с земли, куда ничком рухнул по моей команде, и обратился ко мне и Мэю, который к тому времени уже выбрался из кустов на дорогу и собирал стрелы.

— Не благодарите, — разрешил я, хмуро, двумя пальцами, поднимая маади с трупа.

— Вы спасли мне жизнь...

— Бывает.

— Вы даже не представляете, что совершили...

— Да ничего особенного, — перекидываю накидку через локоть. — Немного повеселились, и всё.

— Вы рисковали собой...

— Чуть-чуть.

— Мне необыкновенно повезло встретить вас...

— Вот тут Вы попали в точку, почтенный! Если бы мы послушались совета стражников у ворот и остались ночевать в Вайарде, Ваша жизнь была бы сегодня окончена. И весьма бесславно...

— Вы совершенно правы, благородный лэрр! — горячо подтверждает купец, и я повнимательнее присматриваюсь к открытому, круглому лицу.

А может, и не купец он вовсе... Слишком жёсткий взгляд. Взгляд человека, торгующего не безучастными к своей участи предметами, а, скажем... чужими жизнями. Собственно, какая мне-то разница? Дяденька счастлив и полон желанием отблагодарить нежданных спасителей — стоит воспользоваться случаем.

— Вижу, Вы огорчены состоянием своей одежды? — замечает «купец» и бодро ныряет в один из раскрытых сундуков. — Не побрезгуйте, примите...

Побрезговать? Шутишь, дяденька... Длинный — почти до пят (если принять во внимание мой рост, конечно) — плащ с рукавами. В плечах должен сидеть плотно, а полы — широкие. Двойное шерстяное сукно, подбитое коротко стриженым мехом и отороченное лисьими шкурками. Замечательная вещь. Тёплая. Ноская. В чём-то очень стильная.

— Почту за честь!

Он передаёт мне плащ, потом, немного помявшись, достаёт из-за пазухи туго набитый кошель.

— Знаю, что жизнь стоит гораздо дороже, но... Не сочтите оскорблением...

Усмехаюсь. Так выразительно, что «купец» улыбается в ответ.

— Следовало бы гордо отказаться, но, пожалуй, не буду лукавить: деньги никогда не бывают лишними.

— Вот это правильный подход! — одобряет спасённый нами путешественник. — Вот это я понимаю! Мы могли бы найти общий язык, благородный лэрр!

— Всегда к Вашим услугам, почтенный! — отвешиваю короткий поклон.

— Будете в столице, заходите на улицу Проигранной Зари, третий дом от пересечения с Аллеей Шипов и спросите на воротах дядюшку Хака! А уж я найду, чем вас приветить! — он хитро подмигивает, подбирает с земли одну из сумок и с неожиданной прытью вскакивает в седло разбойничьей лошадки: — Я, с вашего позволения, вернусь в город... Ещё успею к закрытию ворот, если скотинка не подведёт... И дождусь ближайшего обоза, чтобы больше не попадать впросак. Заодно сообщу Страже о происшествии.

— Как пожелаете, — пожимаю плечами. — А мы двинемся дальше... То, что Вы здесь оставляете, может, собрать и довезти до «приютного дома»?

— Буду премного благодарен! А сейчас позвольте откланяться! — он лихо ударил пятками по бокам лошади и покинул поле боя местного значения.

Отправив эльфа за каретой, я прошёлся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашёл, и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.

К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убиенного слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи... Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф «на боковую» не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнёс только, когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.

— Я всё думаю... Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом... Я решил, что это шутка, но... Ты был так серьёзен...

— Вообще-то, самые глупые вещи говорят с самыми серьёзными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.

Эльф нахмурился.

— То есть...

— То есть, я не собирался вмешиваться.

— Но...